Павел Карякин. Иксион (фантастическая повесть) | АсПУр

Павел Карякин. Иксион (фантастическая повесть)

  • В этой теме 6 ответов, 6 участников, последнее обновление 5 лет назад сделано Админ.
Просмотр 6 веток ответов
  • Автор
    Сообщения
    • #6550

      Админ
      Хранитель

      Друзья, представляем для обсуждения в новом онлайн-семинаре АсПУр фантастическую повесть Павла Карякина «Иксион»

      Семинар открыт, добро пожаловать 🙂

      ИКСИОН

      Фантастическая повесть

      Иксион – сын Флегия, царь лапифов. Иксион коварен и нечестив. Иксион сватается к Дии и обещает будущему тестю Деионею богатые дары. Иксион обманывает отца Дии и вместо даров толкает его в яму с огнём. Иксион – первый убийца родича на Земле. Иксиона никто не берётся очистить от скверны – столь гнусно его преступление. Но его пожалел сам Зевс, избавив от безумия, наступившего после убийства тестя. Иксион приглашён на трапезу богов самим Зевсом. Иксион коварен и нечестив. Иксион добивается любви Геры. Иксиона обманывает рассердившийся Зевс, подменяя Геру олицетворённым облаком Нефелой, похожим на Геру. Иксион имеет чудовищное потомство кентавров от союза с Нефелой-облаком. Он похваляется своей победой над Герой. Иксиона наказывает Зевс: его привязывают к огненному колесу и отправляют в Тартар. Иксион вечно вертится в Тартаре на огненном колесе.
      Из древнегреческой мифологии

      Рейдовый катер «Валькирия», силуэтом напоминающий рысь, шёл по заданному курсу полным ходом. Было необходимо вовремя доставить важный пакет программного обновления для судов Шерстобитовского космопорта на Плутоне (секретные разработки запретили посылать по радио). Поэтому пилотировавший судно капитан ВКС Западной Федерации, лётчик-космонавт, инженер и старший научный сотрудник института аэрокосмических технологий Вадим Ивин принял решение «срезать» через астероидный сектор…

      Читать далее…

    • #6554

      Oksana
      Участник

      Иксион» – повесть, которая читается на одном дыхании, в состоянии нарастающей острой жажды выхода за пугающие рамки привычного мира. Это источник, излучающий смысл, в который хочется погружаться. Динамичное продвижение внутри сюжета достигается за счёт абсолютного доверия автору, уверенности в том, что фантастический мир качественно выстроен и достоверно прочен. Здесь интересно всё, даже то, что набрано курсивом и выглядит как необязательное к прочтению. Хочется разгадать как это сделано, за счёт чего такое обилие специфической терминологии органично укладывается в сюжет. Очень сильный образ главного героя. Такая непривычная в современности мужественность его притягивает и, возможно, из интереса к нему, из желания разгадать его личность, лучше понять его и читаешь все эти сложные научные слова. Повесть удалась, это очень здорово. Благодарю автора от всего сердца! Желаю успехов в творчестве!

    • #6609

      Anastasiya
      Участник

      Заслуживает внимания и уважения попытка создать повесть в таком непростом жанре, как научная фантастика. Автору удалось выстроить достоверный цельный мир со своими законами и системой координат и убедить читателя в его реальности. И в рамках этого особого мира поднять серьезные, вполне реальные вопросы одновременно и философского и глубоко личностного характера. Что касается замечаний — частный момент, но в моем восприятии антинаучный, скорее магический — это гидрация из водочной капсулы бутылки водки. Могу понять, как из крохотной капсулы гидрируется котлета, булка хлеба — цельный пищевой продукт. Но водка прямо в бутылке — не верю. И второе: главный герой излишне эмоционален. Его роль не предполагает такой резкой, ярко выраженной в тексте смены эмоций. Возможно, если б он был сдержаннее, сильнее был бы эффект самых драматических эпизодов. Любители жанра найдут в сюжете произведения отсылки к научно-фантастическим произведениям других авторов, но при этом «Иксион» вполне самодостаточен и самостоятелен.

    • #6630

      Alexey Che
      Участник

      Давеча, короче (ну как давеча, пару месяцев назад, если не больше), получаю данное оригинальное произведение в свои руки. А дела ж всякие, то да сё, ну вы знаете, как это бывает, отложил на будущее, в общем. Прямо так и положил на полочку с книгами, ну. Лежит оно там (на полочке), печалится, бросая на меня обидные взгляды, мол, что ж ты сукин сын (этого не было, это я придумал), времени своего не хочешь потратить на меня, нехорошо! И тут выдалась минута. И прочитал. И подумал, что ж я раньше этого не сделал. Не прочитал, то есть. Аж неуютно как-то стало на душе.

      А повесть-то отличная. Великолепная повесть, я бы даже сказал. Это ж сколько предварительной работы проделал Павел, прежде чем написал ее! Я и слов-то некоторых не знал до ее прочтения. Большое спасибо автору за то, что смог раздвинуть границы моих представлений, погрузив в интересный сюжет.

      Скажу честно, ничего подобного не читал. Правда, я фантастику вообще мало читал, поэтому, здесь может быть дело и не в Павле вовсе, но без Павла, я бы точно не заинтересовался этим жанром.

      Немного трудно пришлось входить в текст. Не мог отделаться вначале от ощущения пластмассового языка. Как бывает садишься на мягкое кресло, тело уже почти соприкасается с ним… И вдруг понимаешь, что ты нифига не в плюшевое кресло сел, а на что-то твердое, на какой-нибудь хайтекшный стул. И солнце в окне какое-то другое. И даже скрип окна недеревянный. И представления в голове меняются.

      Но, повторюсь, наверное, так и должно быть в фантастике. Не силен. А произведение понравилось. Буду читать еще. И герои, и сюжет, и сложность построения, и термины (записал некоторые). Спасибо.

    • #6653

      elevardo
      Участник

      Дайте и мне пять копеек подкинуть автору на гидрированную водку (так сказать) 😀
      С повестью знаком уже давно (скоро и полгодика случится), намеревался дать развёрнутую рецензию ещё тогда, но дела-дела. Дела убили во мне ответственного человека и потому безответственно пишу сейчас.
      Повесть Павла Карякина — стильный образец научно-фантастического жанра. Склеенная и свёрстанная по лекалам научфанта 50-х годов прошлого века (здравствуй, Брэдбери и Лем), она рисует картину человека в пространстве Солнечной системы. Люди бороздят космос, технологии шагнули ещё на пару шагов к светлому будущему, а искатели приключений могут утолить жажду познать непознанное. И, как мне кажется, главный герой повести Вадим Ивин — как раз такой искатель.
      Он бесшабашный авантюрист, который готов жертвовать всем ради тайн и загадок. Типаж близкий Хану Соло. Насколько он соответствует служивому человеку в космической федерации? А почему бы и да!
      Что осложняет чтение — ОЧЕНЬ. МНОГО. НАУЧНЫХ. СЛОВ. — приходилось держать под рукой телефон с включенным гуглом, чтобы проверять каждое незнакомое понятие. Признаться честно, когда-то я любил мягкую НФ про капитана Кирка и его команду, но однажды встретив наукоёмкую «твёрдую» фантастику, где описания космолётов и его характеристик занимали добрых три страницы, надолго позабыл дорогу в жанр. Ушёл в фэнтези. Потому, будучи махровым гуманитарием, мне многие термины и понятия так и остались неясны и тут я принимаю на веру все научные примочки, которые автор закатал в ткань текста.
      Тем более, что лихой сюжет с нотками детектива не позволяет скучать. В повести есть место и сложным материям и лёгкой иронии.

      За этим всем может крыться маленькая проблема для современного читателя: научная фантастика не так популярна в наши дни. В моде лёгкие романтические/иронические/идиотические (нужное подчеркнуть) истории про попаданцев, подростков-разрушителей_систем и иже с ними. Прогресс наметился благодаря китайским писателям — многие профильные сайты заговорили о возрождении твёрдой НФ, но пока всё идёт медленными шажками. Возможно, лет через 10 мы будем говорить об «Иксионе», как о первой ракете, отправленной к далёким звездам. Почему бы и да!

      Резюмируя
      Отличная научная фантастика. Немного ретро; может быть, не совсем современно, но написано хорошо. Но ведь это и есть критерий настоящей прозы.

    • #6667

      LevGr
      Участник

      Симпатичная повесть «Иксион» Павла Карякина показалась мне возвращением к традициям крепкого добротного НФ-жанра. Угадывается влияние Станислава Лема, братьев Стругацких, Рэя Брэдбери, возможно также Роберта Шекли. Космический антураж, проблематика морального выбора, тема одиночества человека, его долга перед близкими людьми, перед человечеством в целом… Вообще на фоне нынешнего переизбытка фэнтези-литературы со всевозможными драконами, лешими, магами, эльфами и т.д., обращение автора к чистой научной фантастике не может не радовать.

      Повесть психологична, есть в ней и детективная жилка (в хорошем смысле): имеется тайна, и раскрывается она постепенно, шаг за шагом, держа читателя в напряжении.

      Не в обиду автору отмечу всё же и некоторые шероховатости стиля, логики и т.п.

      1. ««Теперь же этого самого времени хоть отбавляй!» – он вздохнул. За такое мальчишеское разгильдяйство могли и выпереть с флота» — Тут кажется немножко недостоверной реакция Ивина. Пленник планетоида, обречённый, вполне возможно, остаться на Иксионе до конца дней своих, – а беспокоится в первую очередь почему-то о том, выгонят его с флота или нет, хотя из всех имеющихся угроз эта наименее актуальна.

      2. «С прибытием, космический Робинзон! А теперь есть и спать, спать, спать!..» — По предшествующему тексту не сложилось впечатления такой усталости Ивина, чтоб его сразу по прибытии столь сильно клонило в сон (вместо того чтобы, например, осмотреться на новом месте и т.п.).

      3. Корабль хорошо экипирован: энергии хватает на «мощный сигнал SOS» с маяка, который может бесперебойно работать сто лет; запасов пищи – в достатке на десятилетия. Однако ни средств починки корабля, ни энергии, чтобы вырваться из поля притяжения Иксиона, почему-то нет.

      4. «…увидел, как метеоритные фрагменты бомбардируют Иксион…» — м.б. лучше звучало бы не «фрагменты», а «осколки».

      5. «…отражалась левая часть лица Вадима» — м.б. лучше «левая сторона», «скула» или «щека».

      6. «Ивин не сразу вник в абсурдность данной формулировки, но поняв, расхохотался…» — слово «данной» можно сократить без потери смысла, оно лишь придаёт фразе слегка канцелярский оттенок.

      7. «Проснулся от звона стекла – заснул сидя, и бутылка выскользнула из ослабевшей руки…» — Звон стекла, вероятно, означает, что пол металлический, однако на космическом корабле это травмоопасно; м.б. логичнее была бы пластиковая обшивка.

      8. «…даёт возможность предположить о наличии…» — несколько шероховатая формулировка.

      9. «Ещё не до конца осознавая, зачем задаёт такой странный следующий вопрос, Вадим произнёс» — слово «следующий», пожалуй, лишнее.

      10. Сцена, где Вадим стреляет в призрак Веры (и Немова), хоть и опирается на близкие по смыслу прецеденты из классики («Солярис»), всё же кажется недостаточно достоверной в психологическом плане. Тем более, Вадим сам говорит: «Я не уверен, человек ты или чудовище», – т.е. допускает вероятность того, что убьёт именно жену, а не просто отгонит чужеродное наваждение. Да и в целом разумнее было бы дать Вере договорить, узнать, чего она хочет, когда и на каких условиях готова уйти, – а не прерывать её выстрелом на полуслове в самый интригующий момент.

      11. «…и Вадим наотмашь ударил сына по лицу» — тоже кажется несколько преувеличенной такая реакция Вадима, тем более для человека XXIII века.

      12. «Старпом предложил назвать этот спелеообъект Пещера Спасения» — вместо безличного «старпом» естественнее, пожалуй, смотрелась бы фамилия или имя.

      13. «…в ряде случаев атакуемые индивиды никогда не встречались с людьми, чьи образы реплицировались в их сознании…» — по логике, тут, скорее, не «в ряде» случаев, а «в подавляющем большинстве».

      14. «И отправил радиокоманду отключить маяк» — Здесь, видимо, подразумевался благородный поступок Вадима: он решил умереть на Иксионе и не хочет, чтобы кто-то пострадал, спасая его. Однако тогда разумнее было бы не отключать маяк полностью, а как-то передать с его помощью человечеству предостерегающую информацию об Иксионе. Впрочем, быть может, конструкция маяка просто не предполагает возможности передачи таких сложных и развёрнутых сообщений.

      15. Хотя написана повесть всего 6 лет назад, некоторые реалии уже выглядят устаревшими, например термин КПК.

      16. Немного перегруженной показалась научно-объяснительная сторона повести: разгадка тайны Иксиона, судьбы «Гелиоса», механизмов появления «призраков» – расписана очень подробно, на многих страницах. Такие внушительные экскурсы в матчасть кажутся более характерными для фантастики 50-х годов.

      17. Несколько выбивающимся из канонов научной фантастики показался религиозный компонент повести (целование креста и т.п.). Тут, вероятно, подразумевалась духовная эволюция главного героя: вначале Ивин – человек неверующий и легкомысленный, затем носит крест в память о жене, ну а в финале твёрдо отвергает «бесовские соблазны» Иксиона, не желая вливаться в сонм объединённых душ даже ради встречи с женой и сыном. Мне однако религиозный базис мужества Ивина показался несколько спорным — поневоле вспоминаются вызвавшие широкий резонанс сообщения из новостей о том, как наши космонавты на МКС убрали портреты Гагарина, Королёва, и повесили вместо них иконы. Впрочем, тут, конечно, безусловное право автора – какими принципами и взглядами наделять своего героя.

      Понравилась тщательно проработанная технико-футуристическая терминология, красочно и со вкусом подобранные топонимы (Горы Кракена, Плато Безмолвия, Ущелье Отчаянья, Пасть Ёрмурганда, Пик Надежды, гряда Фенрир), звучные названия кораблей и мелких транспортных средств («Валькирия», «Гелиос», «Стрекоза», «Николай Коперник», «Атлант», «Керчь», «Броненосец»), имена героев и даже бортовых компьютеров (Арчи, Кристи, Ронни, Германик).

      Сильная сторона повести – лирическая линия, представленная в трагических тонах. Герой, переживший потерю семьи, но так до конца и не смирившийся с этим несмотря на прошедшие годы, безусловно вызовет отклик в сердцах читателей.

      Симпатичный и вполне уместный персонаж – кот Гектор: с одной стороны, он сразу создаёт атмосферу уюта, делает пространство корабля обжитым и домашним, а другой – подчёркивает одиночество главного героя.

      Удачна концовка: повествование обрывается в самый момент выхода на контакт с иным разумом – как, например, знаменитое «Магелланово облако» Лема.

      В целом же идею повести можно, наверное, сформулировать так: человек должен оставаться человеком в любых условиях.

    • #6777

      Админ
      Хранитель

      Немного фрагментарно (не как прозаик, а как поэт) – впечатления об «Иксионе»:

      Повесть, действительно, замечательная. Но это понимаешь уже ближе к концу. Вначале же многое мешает. В первых абзацах это, конечно, пластмассовый язык. К нему вскоре привыкаешь, но в самом начале он способен вызвать отказ от чтения. Особенно у сегодняшнего читателя – и избалованного, и перегруженного пёстрым изобилием текстов в соцсетях и на сайтах.

      Хотя на страницах повести встречается немало симпатичных находок, например, радуют описания кота:

      «…он с привычным нагловатым спокойствием прошествовал перед самым экраном, бесцеремонно утерев лицо Вадиму своим великолепным хвостом»

      или

      «На пульте сидел Гектор. Он с минуту глядел на небо. Глаза его искрились мириадами отражённых звёзд и кусочками туманности».

      Этот кот так хорош, что с него можно было бы даже начать: «Мррр… – на пульт вскочил большой, довольно упитанный мохнатый кот»… – а после такой очаровательной детали и скучные обязательные вводные строки пойдут легче.

      Симпатичный приём с освещением (хотя и ощущается не оригинальным): «Бортовое освещение было приглушенным и чуть мерцающим, точно в эконом-режиме», «Бортовое освещение работало ярко и без сбоев»… Немного в стиле голливудского триллера, но – действует (на сознание читателя).

      К сожалению, не всегда автор выдерживает верную интонацию в описаниях душевных порывов героя:

      «Он вытянул из-под рубашки нательный православный крест – подарок жены – и поцеловал его».

      – «нательный православный крест» – это звучит торжественно, почти помпезно. Как из уст батюшки, облечённого авторитетом и властью. Но мы читаем, что герой носит крестик из любви к жене, а не как «воцерковлённый» истовый прихожанин. Поэтому здесь просится что-то не столь официальное: крестик, затёртый, согретый теплом тела под рубашкой, лёгкий, невесомый…

      Далее из мешающего – ощущается неувязка в описании психологического состояния героя в начале повести. Если он решил срезать путь через опасный участок – представляется, что у него было достаточно сил и энергии для этого, несмотря на усталость. Но уже через несколько абзацев он становится (последовательно): 1) унылым, 2) в тоске, 3) в ступоре – какое-то уж слишком резкое падение в эмоц.яму:

      «Странно! В прошлый раз количество фрагментов было явно меньше! Каким космическим ветром их столько нанесло сегодня?!» – уныло размышлял Вадим.

      «Дело – дрянь! – с тоской подумал Вадим. – Возможно, задет реактор, хотя утечки и утраты стабильности нет».

      «Сидел бы и дальше, словно в ступоре …».

      Воспоминание о погибших жене и ребёнке, после которого начинается такое ухудшение, – недостаточная причина, поскольку сказано: «За пять лет… боль, конечно, притупилась, как глубокая заноза, которую не убрать, и которая после частых воспалений со временем наконец-то покрылась коркой. Сидит себе глубоко, не воспаляется и не болит, но тупо ноет»

      Вообще, от капитана космического корабля ожидаешь мобилизации в момент опасности, а не эмоционального провала. Иначе, как он проработал много лет, будучи таким эмоционально неустойчивым? Значит, этот человек отправился в путь уже подорванным, крайне ослабленным психологически, но об этом читателю не сообщается.

      Более того – странно, что в длительный перелёт человек отправился один, с возможностью самовольно изменять маршрут, и это изменение никак не отслеживается и не корректируется из центра управления полётами. И к чему на борту алкоголь в неограниченном (такое складывается впечатление) количестве?

      Неудивительно, что последовала катастрофа. При такой организации полётов вообще странно, как человечество научилась так далеко летать. Если посмотреть, как сейчас развиваются социальные процессы в связке с информационными технологиями (курс на тотальный контроль, слежку, нр, в Китае уже сегодня внедряется система соц.рейтинга), – такая неограниченная свобода героя читается, действительно, как ретро середины прошлого века (сюда же – устаревшая лексика: КПК, скрин-сейвер, стереовизор и тд). Мило, но несколько декоративно в условиях сегодняшней жёсткой проблематики.

      Также интонационно неубедительно звучит начало разговора Ивина с женой: «Скучал! – произнёс он. – Безумно!» – эта и другие фразы достойны бульварного женского романа.
      В этой же сцене особенно беспомощной ощущается манера автора подчёркивать все душевные порывы героя через принятие алкогольных напитков. Вообще, тема пития проходит красной нитью сквозь повесть, не добавляя ей смыслового и интонационного богатства. Там, где ждёшь деталей психологического состояния, – герой просто пьёт, и в этот неинтересный затёртый приём как в яму ухает всё напряжение сцен.

      Однако, чем ближе к финалу – тем больше веришь автору. И даже сцена с сыном – неоправданно резкая, как ощущается поначалу («Ивин вскипел. – А ну, марш отсюда! – и Вадим наотмашь ударил сына по лицу»), при повторном взгляде уже не кажется неправдоподобной.

      Возможно, фокус в том, что, начиная читать, законно ожидаешь в роли капитана космического корабля человека устойчивого и в целом – благополучного. И автор нам ничего не сообщает о степени истощения героя (вернее, пытается, но это выглядит скорее как неуместная эмоциональность и вызывает недоверие к повествованию – см.выше). И только в конце понимаешь: Ивин не просто подорван семейной трагедией, он изначально очень противоречивый и даже слабый человек (характерные подробности появляются в тексте последовательно и по нарастающей: нарушил инструкцию, много пьёт, обманывал жену, был несдержан до рукоприкладства с маленьким сыном…). Но к финалу проявляет редкое мужество. И этому (вот что удивительно), – веришь. Этим повесть и цепляет (уже по окончании чтения), хочется прочувствовать и разобраться – возможно ли такое? И из какого ресурса?

      Ну и конечно повесть хороша главной задумкой – фантастической («энергоинформационные поля Боровинского», возникновение «разума» из неорганики) – здесь всё убедительно, и тоже – есть над чем подумать после прочтения.

      Автору – спасибо и дальнейшего творческого роста!

      Наталья Тагорина

Просмотр 6 веток ответов

Форум «Литературный онлайн-семинар — обсуждения подборок» закрыт для новых тем и ответов.