Март стоило бы ознаменовать Всемирным днем писателя, но только не в России – у нас в стране такой профессии нет: в Общероссийском классификаторе профессий рабочих, должностей служащих и тарифных разрядов такой вид занятости не указан. Тем не менее, на ниве литературы трудятся многие талантливые авторы, в том числе и на Урале.

С одним из них – лауреатом престижной Международной литературной премии «Ясная Поляна», председателем правления Екатеринбургского отделения Союза российских писателей, автором трилогии о Первой мировой войне «Тень Бехистунга» Арсеном Титовым – наше интервью.

– Арсен Борисович, насколько мне известно, вы работали над этой трилогией более 16 лет. Вышла она в екатеринбургском издательстве «АсПУр» тиражом всего 300 экземпляров. Конечно, до читателя она не дошла. Это что, следствие того самого состояния литературы в стране, когда нет даже самой профессии писателя?

– Мне кажется, писатели уже устали по этому поводу обращаться к руководству страны, к Государственной думе. Они, наверно, думают: нет профессии – нфет литературы, вот и хорошо, цель достигнута! В Конституции страны ведь есть статья о недопустимости в России какой-либо идеологии. А литература – это apriori идеология. И, кстати, недопустимость идеологии уже есть идеология.

– Да, печально. Но вернемся к трилогии. О чем она?

– Она о Первой мировой войне, о наших с Вами предках, подвиг которых советская власть замалчивала на протяжении всего своего периода. Все государства и народы свято чтят память о своих гражданах, участвовавших в этой войне. А мы – нет. У нас и через 100 лет не проснулась совесть.

– Если эту войну замалчивали, где вы брали материал для работы?

– В 20-30-х годах о ней было много исследований чисто военного характера, разбирался и обобщался ее опыт. Этими трудами в восстановлении хода самой войны, стратегических ее операций я воспользовался. А все остальное – жизнь людей, характеры героев, быт войны – приходилось искать буквально по крупицам. Трилогия захватывает Кавказский и Персидский фронты той войны, наиболее неизвестные нам, и совсем неизвестные страницы истории Екатеринбурга периода января-апреля 1918 года, периода до доставки государя-императора в Екатеринбург.

– Почему такое название – «Тень Бехистунга»?

– В Персии, в нынешнем Иране близ города Керманшах, есть причудливая скала из красного и черного гранита, на которой две с половиной тысячи лет назад был высечен барельеф в память о победе над попыткой свержения законной власти. Боевые действия русской армии в период Первой мировой четыре раза проходили около этой скалы, и наши воины видели ее. Наш российский мятеж против законной власти, переросший в Гражданскую войну, мой герой трилогии увидел тенью того древнего мятежа. И что интересно – барельеф высечен на западной стороне скалы, лицом, так сказать, к Западу. Известный литературовед и критик Игорь Петрович Золотусский увидел в этом определенный символ: предупреждение Западу.

– Название «Тень Бехистунга» – это какой-то посыл нашему поколению, предуп­реждение, чтобы не случилось того, что случилось в 1917 году?

– Нет, с моей стороны это было бы слишком громко и нескромно. Я просто отразил событие. А дальше sapiendi sat, как говорили древние римляне, то есть думающий поймет. Я показал события 17-го, 18-го годов глазами своего героя и постарался показать как можно ближе к действительности, не модернизируя ни сами события, ни восприятие их современниками. Это мы знаем, что с конца мая 18-го года большевиками была развязана Гражданская война. А современники этого знать не могли, пока она не случилась.

– Но в одном из своих интервью вы говорили, что «начали эту работу, чтобы восстановить справедливость и вырвать из забвения события Первой мировой войны»…

– Эту несправедливость я увидел еще в юности. Ведь мои родители были ее очевидцами и в какой-то мере участниками. И в этом плане я действительно взялся за восстановление справедливости, хотя звучит это громко и нескромно. А пробелы в истории появляются легко и так же легко превращаются в пустоту – в голове ли, в душе ли. Но в пустоту. Нельзя этого допустить. Нет пробелов в истории наших предков.

– Может ли художественная литература повлиять на ее заполнение?

– Конечно! Художественное произведение на историческую тему, вообще на тему прошлого служит этому. И порой служит гораздо действеннее, чем само историческое исследование, изложенное научным языком. Примером тому – роман Льва Николаевича Толстого, роман Шолохова. Литература – это слово, непосредственно обращенное к читателю, его интеллекту, его душе. А слово – мощнейшее оружие. И зря наше государство до сих пор пытается этого не замечать. А чтобы изменить ход вещей, при которых нынешнее поколение плохо знает историю – жизнь своих предков, нужно систематическое и позитивное воспитание мировоззрения, нужны устоявшиеся и нелукавые школьные учебники, нужно общественное стремление к этому.

– То есть введение единого учебника по истории улучшило бы ситуацию?

– Да. Преподавание истории должно быть объективным и систематическим, близким по своим стандартам к советскому преподаванию. А оно корнями имело российское дореволюционное преподавание. И оно было лучшим в мире. Его, по некоторым сведениям, заимствуют западные университеты. В такой системе дидактика и душевное проникновение были взаимосвязаны. А у нас действует, извините, анархия, которая далеко не мать порядка. Лет двенадцать назад мы с Александром Керданом, моим другом и большим поэтом, обратились к ректору нашего Педагогического университета с предложением создать и издать хрестоматию на военно-патриотическую тему. Ведь только представьте: у нас в истории России каждый второй год был военным, то есть приходилось отражать какую-нибудь военную агрессию. Ответом нам была фраза одного из авторитетных преподавателей университета: «Ну, вот будем мы еще плодить милитаристов!» И эта фраза сработала – предложение не прошло. А вот когда к 70-летию Победы нам все-таки, благодаря нашему губернатору, удалось, хотя и мизерным тиражом, издать Антологию уральской литературы о Великой Отечественной войне «Слово о Великой Победе» и когда ею на конкурсе Союза офицеров запаса и УрГПУ «Есть такая профессия – Родину защищать» награждались победители конкурса, то преподаватели просто завидовали конкурсантам – так необходима была эта Антология им в их работе. Но тираж ее тот же, что и моей трилогии – 300 экземпляров на весь Уральский федеральный округ.

– Арсен Борисович, вдохновлялись ли вы художественной литературой о Первой мировой войне перед созданием своей трилогии?

– По этой теме, как мы уже говорили, художественной литературы очень мало, почти нет. А вдохновляться на свой труд чужими трудами? Нет, мне кажется, это не совсем верно. Всякий труд несет энергию его автора. У меня она тоже своя. Надо искать в себе.

– А есть ли у вас любимый писатель?

– Да, в целом вся классика. Лесков, Бунин, Чехов, Толстой, Шолохов, Пушкин, Лермонтов – вся классика. Я понимаю, что поступаю плохо, непрофессионально, когда практически не читаю современников. Это мой недостаток. Но этот недостаток большинства писателей. Надо делать свое. И надо заработать на хлеб. Потому своему собрату говорим: прости, дорогой!

– Получается, что вы чаще что-то перечитываете?

– И перечитываю, и открываю заново. До той поры, как я сам стал литератором, а это случилось на 34-м году жизни, я чтение художественной литературы не считал достойным занятием, за что, видимо, Бог меня и наказал. Я теперь пытаюсь наверстать то, чего не сделал в свое время.

– А как же открылась в вас эта страсть – литератора?

– Это одному Богу известно. Но вдруг пришло – надо написать. Может быть, накопился духовный опыт. А читать и перечитывать классиков – это просто наслаждение. Глубина русской литературы бездонна, как в смысле проникновения в душу народа, так и в смысле стилистики, слога. Это просто наслаждение.

– А есть ли сейчас место современному писателю?

– Давайте скажем неправильной фразой: русскому писателю – никуда! Творцам нынешнего образа нашей жизни до жути хотелось искоренить все советское – без разбора. Им это, кажется, удалось. И если говорить о литературе, то им это особенно удалось. В их понимании писатель оказался очень опасным человеком, ведь он по сути своего творчества несет идеологию. Но они отрезали только позитивную часть литературы. А чернухе, смакованию пороков, глумлению над идеалами, выработанными народом в течение веков, преклонением перед Западом, осмеянию и даже шельмованию всего национально-русского – пожалуйста, дорога открыта. Ему место есть.

– А нужны ли литературные конкурсы?

– Очень нужны, бесспорно нужны. И вообще нужно внимание государства к литературе, к человеку, работающему в литературе. У русского характера изначально есть стремление к слову. И это слово ему надо выразить. Ведь выражают себя любители пения, рисования, музыки, драмы танца – для них дома культуры, для них специалисты. А для литератора любителя, как и для профессионала – ничего, чтобы не сказать иначе. У нас все на общественных началах. На таких же началах, например, мы уже более десятка лет проводим Поэтический марафон, в котором может участвовать всякий желающий со своим творчеством. И Марафон пользуется большой любовью у самодеятельных авторов. Это место, где они находят выход своему творчеству. Мы всеми силами поддерживаем это. И еще хочу сказать, что мою трилогию «Тень Бехистунга» тремя отдельными книгами издало Российское военно-историческое общество по инициативе министра культуры России Владимира Мединского. Хоть и нескромно мне об этом говорить, но вот пример государственного подхода.