Андрей Расторгуев. Русское поле 90-х
08.07.2018
Литературные курсы: желаемое и возможное
09.07.2018
Весна, Волга, поэзия
Нина Ягодинцева, секретарь Союза писателей России, профессор Челябинского государственного института культуры
Я так давно мечтала побывать в Ульяновске – здесь жили мои предки по материнской линии, и когда я записывала воспоминания мамы о детстве, уже представляла, воображала эти края… Но, как всегда, действительность превзошла все мои ожидания. Получив приглашение поработать руководителем семинара на Всероссийском совещании молодых писателей «На родине Гончарова», в первую очередь, ещё в Челябинске, я обратила внимание на прекрасно подобранный первый поэтический семинар. Мне выпала радость вести его вместе с прекрасной поэтессой, редактором журнала «Симбирскъ» Еленой Кувшинниковой. Мы когда-то познакомились с ней на судьбоносном Всероссийском совещании молодых в 1994 году, в Москве – судьбоносном не только потому, что мы были приняты тогда в члены Союза писателей России, но и потому, что все эти годы, даже не зная (но не забывая!) друг о друге, делали одно общее дело в разных краях большой страны. И – совершенно закономерно – встретились спустя почти четверть века, каждая уже со своей творческой судьбой, но в общей для нас современной русской литературе. Большое впечатление произвела встреча писателей с Губернатором Ульяновской области Сергеем Ивановичем Морозовым на открытии Совещания в Ульяновском областном краеведческом музее имени И. А. Гончарова. Губернатор уделяет особое внимание вопросам сохранения и развития литературных традиций, и забота его о молодой литературе – залог того, что традиции эти будут продолжаться, а число славных литературных имён будет множиться. С приветственным словом обратился к участникам Совещания Николай Фёдорович Иванов, Председатель правления Союза писателей России. В программе Совещания были самые разнообразные мероприятия: творческие встречи в библиотеках города (нам выпала Пушкинская – имя Пушкина остаётся буквально культурным паролем по всей стране, и пусть библиотека небольшая, но здесь в ближайшее время планируется создание своего молодёжного литературного объединения). Участники Совещания присутствовали на вручении международной премии имени Гончарова. Строгая, лаконичная, и в то же время яркая и торжественная церемония стала одним из эмоциональных акцентов этих дней. Но основным рабочим событием, конечно, были творческие семинары, которыми руководили Н. И. Дорошенко, С. С. Куняев, О. Г. Шейпак, Е. В. Кувшинникова, Е. С. Мартынова (Данилова), Г. В. Шувалов, К. К. Сейдаметова, Е. В. Декина, А. Н. Тимофеев. Из 21 региона России приехали на Совещание молодые авторы. По нашему семинару было видно, как работают в разных регионах литературные школы, как поставлена учёба. Так, например, сразу оказалась наотличку омская литературная школа, где сегодня педагогические традиции Татьяны Четвериковой, Марины Безденежных и Валентины Ерофеевой-Тверской уже подхватывает молодёжь – Елена Марченко занимается в литературном объединении у Марии Четвериковой, и её отличает не только чистота мысли и чувства в поэзии, но и умение анализировать ошибки и находки в стихах своих товарищей по семинару. Школа Марины Кулаковой «Светлояр русской словесности» (Нижний Новгород) необычна яркой образностью, особым поэтическим мышлением… Но есть и регионы, где с литературной учёбой сложно, молодые предоставлены там сами себе, и только на подобных Совещаниях могут получить писательскую поддержку и продуктивную критику. Могу сказать, что нам очень повезло с нашим семинаром. Во-первых, организаторы позаботились о том, чтобы все семинаристы прочли подборки своих коллег. Поэтому по каждой подборке высказывались все или почти все участники семинара. Во-вторых, критика была взвешенной, в первую очередь отмечались удачи, потом уже речь шла о том, что не получилось. Такая доброжелательность позволила объективно и глубоко разобрать каждую подборку, и даже начинающие авторы получили не только критику, но и поддержку. И, наконец, что было особенно приятно, – дисциплинированность молодых авторов: ни минуты занятий не пропало даром. Поэтому мы потом с таким удовольствием фотографировались на память в одном из залов Дворца книги, отведённого под нашу встречу: семинар, несмотря на всю строгость критики, сделал нас друзьями. Думаю, подборки лучших стихов семинаристов, прилагаемые к этому материалу, расскажут читателям больше, чем я могла бы изложить здесь обычной прозой. В подарок от Елены Кувшинниковой я получила номер журнала «Симбирскъ» с моими стихами. Впервые я увидела этот журнал ещё в Москве, на съезде Союза писателей России, и удивилась его своеобразному облику: с праздничной радостной обложкой, изящной вёрсткой, он при всей воздушности облика максимально насыщен качественной литературой, историческими материалами, литературной публицистикой. Журнал-праздник – так назвала я его для себя. Понимая, какой труд стоит за видимыми лёгкостью и изяществом, я не могла не порадоваться тому, что поддерживает издание администрация области, Губернатор С. И, Морозов – ведь именно литературные журналы сегодня «просеивают» литературный поток через частое сито и отыскивают литературные «золотники», которые по прошествии времени составляют литературную славу края. Отдельно хотелось бы отметить и ещё один момент – организаторскую работу Александра Дашко, активного члена Совета молодых литераторов. Масштабное мероприятие со множеством участников и разнообразием рабочих площадок сложно «собрать» и провести без накладок, но на родине Гончарова если что-то, может быть, вдруг и было не совсем так, как задумано, – никто из нас этого не заметил, настолько всё проходило радушно-гостеприимно, по-рабочему чётко, эмоционально насыщено… Это непростой, но бесценный опыт успешной организации, особенно для молодого руководителя. Остаётся только поздравить Александра и пожелать ему новых ярких масштабных мероприятий. В завершение праздника мы с группой молодых писателей по приглашению Губернатора присутствовали на приёме молодых лидеров стран БРИКС. И эта установка – на культурные мосты между странами –более чем актуальна и продуктивна, ведь искусство и литература – универсальный язык драгоценного сегодня понимания между человеком и человеком в обществе, между странами в мире. Спасибо, гостеприимный Ульяновск, за щедрое июньское солнце, похожую на море бескрайнюю Волгу, за радость творческого общения, за молодые таланты, которые внушают уверенность в будущем нашей культуры и нашей страны!
Александр Лошкарев г. Липецк
Ради горсти внезапных стихов… ЗИМА Пластинка солнца отзвучала – Затихли звуки. Зима берет свое начало В осенней скуке, Пытаясь обелить, быть может, Наш мир пропащий, В котором горе горе множит И не иначе. Среди развала и забвенья Подобно вспышке, Зима – минута облегченья И передышки. ВЕЧЕРНЯЯ ПРОГУЛКА Сохрани, если хочешь, в альбоме Эти сумерки и фонари – Мне сегодня и нечего кроме Мокрых улиц тебе подарить. А в провинции сумрачней осень, Тяжелей её пристальный взгляд... Извини, что я слишком серьезен – Я в несчастьях твоих виноват. Через время дойдут отголоски Этой правды, как стон или всхлип. Обними лучше город неброский, Что известен цветением лип. Может, станет немного теплее В позабывшей про нежность груди... Мы идем по пустынной аллее, Но не спрашивай, что впереди. *** Под бледной желтизной заката Так мало значит, в самом деле, Что я любил её когда-то, Что эти чувства облетели... Оставив сердце под замком и Забыв ключи, захлопнув двери, Я вновь скитаюсь по знакомым С различной степенью доверья. Я – павший лист, что долго кружит, Ища приют в сырой ложбине, А потому искать не нужно – Кто виноват, а кто – невинен. ЗИМНИЙ ГОРОД Зимний город. Истоптанный снег, Как скрипучий надорванный смех... И глаза ты отводишь устало, И уже, не считая бокалы В громыхающей нервной пивной, Остаешься зачем-то со мной... Мой придуманный мир охраняя, Как апостол с ключами от рая, Не пуская в него дураков, Ради горсти внезапных стихов. КОНЕЦ ЛЕТА Сгорает над городом август-свеча И лето к вокзалу бредет, бормоча О сжатости сроков, о чем-то еще, Прохожих едва задевая плечом... ...Среди багажа долго ищет билет. Встречающих – нет. Провожающих – нет. Качнулся со вздохом скрипучий вагон, Полночные ветры задули огонь. *** Отчаливаем от отчаянья, доверив паруса ветрам, мы – незатейливо печальные герои повседневных драм, подъездных баек или опусов на стенах заспанных домов, выходим в океан без компасов и без надежды на любовь. Но нет причин на это сетовать и сокрушаться об ином – нам жизнь сама еще неведома и смерть – отрывок из кино. *** Подъезд, заплеванные лужи и непромытое окно, петля, скрипящая недужно, петля, манящая давно. И в комнате бардак недельный, и неустроенность в душе… На крае скомканной постели на предпоследнем этаже, надежду вознестись над глушью, подняться над самим собой стихи, наваливаясь, душат своей массивной пустотой. ПОВСЕДНЕВНОЕ Жизнь колотится птицей остервенелой в окно, и о ребра стучит, обезумев, проклятое сердце. А меня всё куда-то зовут и, не дав оглядеться, приглашают к столу, говоря о пустом всё равно. За блестящей рекой серый дым выдыхает завод, дым среди облаков изовьется вдруг змеем аптечным... Если б кто-нибудь знал, до чего суета быстротечна, скоро птица моя с подоконника прочь упорхнет... *** Сентябрь ознобом в городке, где сквозняки между домов Тебе гадают по руке на несчастливую любовь И покупают зори щек за горсть блестящего вранья, Спокойно закрывая счет, себя ни капли не виня. А остальное – просто дым слегка горчащих сигарет И утро, полное воды, где правды не было и нет.Елена Марченко г. Омск
*** А на улице, посмотри, Март и мыльные пузыри, Их мальчишка лет девяти Выдувает мечтательно. Вместо первых весенних птах Отраженьем в больших глазах Счастье в радужных пузырях И любознательность: Как становится вдруг пузырь Ровным и в высоту и вширь? Пролетит ли через пустырь Или лопнет дорогою? Он хохочет, и звонкий смех Разливается по весне И улыбкой наивной всех Проходящих трогает. *** Шагаю к тебе, поднявшись на кончики пальцев, тянусь всей душой. На улице звонкой капелью март осыпается с хмурых карнизов. Весна – это время влюбляться и, сняв капюшон, Смотреть, как в небесную высь возвращаются птицы. Я прячу перчатки, вручаю ладони тебе, дороги плывут. Луч яркого солнца на черном пальто оставляет теплые пятна, И я застываю в блаженстве коротких минут, Наполненных светом, тобой И дыханием марта. *** Солнце спряталось, день удивительно пуст. Я пойду и куплю желтый шарик воздушный. Отпущу в небо серое с ним свою грусть – Пусть летит, отражаясь в разлившихся лужах. Не беда, что так пасмурно – лишь бы весна! Даже если прогнозы дожди обещают, Я в тебя, мой апрель, все равно влюблена, Я тебе непогоду и слякоть прощаю. Яркой точкой игривой пронзив облака, Улыбается шар и кричит ветром свежим: "Ты меня отпустила – спасибо! Пока! Я на солнце похож?" Отвечаю: "Конечно! " *** Жарким дыханием мне в плечо, Зноем по позвонкам на шее – Так упоительно горячо, Так восхитительно сердце греет... Щедро июнь разбросался теплом, Спелой клубникой ладони испачканы, Просто не думаю ни о чем И хохочу, потому что счастлива. Солнце, рассыпавшись на лучи, Гладит меня по веснушкам рыжим, Слышу как ярко оно звучит – Лето на раскаленной крыше. *** В детстве забот-то было: Ссадина на коленке, Вдруг расплелась косичка, Мячик пропал в траве. Я всё вокруг любила Кроме молочной пенки, Запаха жжёных спичек, Йода и сна в обед. Так поскорей хотелось Вырасти – взрослым проще И интересней даже – Взрослые могут всё! Выросла, повзрослела, Ссадины стали больше, Йод перестал быть страшным, Жалко, что не спасёт. *** Пролился дождь на жаркий луг. Июньский полдень пряный. Душно. По травам босиком бегу В тенистый лес кукушку слушать. В слегка растрепанном венке Дрожат пугливые ромашки. Что мне отмерено и кем? Я звук ку-ку ловлю бесстрашно. Пять, десять, двадцать, пятьдесят, Один, два, три… собьюсь со счета, А надо мной ку-ку летят Как будто вечность дарит кто-то… Отмерь, кукушка, счастья мне. *** Небо падает первым снегом, Улыбается зябко ноябрь, Человеку согреть человека В день такой непременно надо. Не горячая батарея И не свитер с носками тёплыми, А чтоб, душу об душу грея, Видеть утренний снег за окнами. Ветер легкий мотив напевает, Тротуар белеет заснеженный, А в широком цветном одеяле Человек человеку нежное Тихо шепчет. Среди белых улиц В этот миг нет счастливей наверное: Человек с человеком, целуясь, Улыбаются снегу первому.Жанна Кобзева Ульяновская обл., г. Димитровград
*** Холодно. Снежно. Бабушка всё про смерть. Кофе и пледы. Девочки про любовь. Хочется ластиком взять и вокруг стереть Белый, от нечисти тлена защитный круг. Холодно. Снежно. Хочется помечтать. Чтобы не нужно было идти в туман. Чтобы забиться в угол и почитать. Больше не слышать горе-стенаний шум. Холодно. Снежно. Девочки всё про смерть. Кофе и пледы. Бабушка про любовь. Хочешь не хочешь, но дальше давай терпеть Замкнутый зимний беспечный круг. *** Тень сидит у стены… И. Тени. Терять. Нечего. И сползать по стене, кажется, в целом незачем. И вопросов много и писем…на них не отвечено Ни единым. Обрывчатым. Покалеченным. Тень ни разу не мудрая, не познавшая, не открывшая, Только всё больше от света себя сокрывшая, Тень пытается сделать в жизни своей единственной Дело важное, дело верное, дело тихое. Ничего. Никому. Никогда – не сказав нового. Ни себе. Ни другим. Ни добру и ни злу на сторону. Тень сидит и молчит, и движение ей знакомое От окна не идёт ни в одну, ни в другую сторону. *** Во мне не осталось ни капли любви и ни капли боли, Только глубже и глубже растущий корень: В землю, в камни, к подземным водам, к земной стихии. И росток появился под небом, пока что хилый. Он растёт, зеленеет, стремится к небу, Он стремится стать небывалым, каким он не был, Он растёт, извивается под огромным, Необъятным прохожим, что топчет травы. Даже втоптанный, вдавленный зеленеет. Нет ни боли, ни горечи в его жизни. Небо жёлтое, небо красное, день темнеет, Корень глубже уходит в воды, чтоб стать сильнее. *** В какой-то момент кончаются все слова, Что раньше из сердца и глотки рвались с запалом. И больше не колет, не режет, на многое не хватает воли... Ни новое, ни великое – не колышет. Ты снова идёшь по городу тихо, старо, Ты отмер, нет шума, и чувства – и это роскошь. Ты больше не кто-то, не что-то и не зачем-то, Ты – тихо, ты – страшно и ты – блаженно. Ты отмер, ты слился, ты стал безликим. Ты – дерево, ты – озёра, ты – леса. Нет голоса в горле, и в мыслях рифмы – Ты растворился, вдыхая землю и небеса.Мирослава Бессонова, Уфа
Чужие небеса Вновь снег, возникший из небытия, собою укрывает пыль эпохи. Под плотным слоем делает земля, подобно людям, выдохи и вдохи. Бледнеет солнца огненный неон. В безмолвие отчетливее слышен качающийся маятник. А он, должно быть, кем-то управляем свыше. Хронической зимой переболев, я возвращался в мыслях к ней не раз, но лишь понял, что тогда – бессильный гнев, теперь – смиренье с тем, что всё напрасно. Пусть птицы за меня, лишившись сна, взывают к воле, и в мгновенье ока, крылами не задев чужого бога, врываются в чужие небеса. *** Реальность грустна: ты жив, а потом отпет, и солнцем душа садится за горизонт. Не важно где жил и сколько десятков лет, каких и когда стремился достичь высот; что ел на обед, как часто ходил смотреть в туманную даль, которой за всё прощён. Но музыка дней твоих не воскреснет впредь на клавишах тех, что могут звучать ещё. Я знаю, ты жил неспешно и не спеша успеть – опоздать, найти – потерять, обресть бесценную мысль, в которой так хороша минута, что, здесь пройдя, остаётся здесь. Я знаю, ты жил, в душе небеса храня, как белый цветок, камыш, полевой вьюнок... И грезил взлететь бескрыло, когда земля начнёт уходить стремительно из-под ног. *** Реминисценции созвал, навлёк день проходящий. С музыкой и без лежали мы кровати поперёк, забыв о том, что времени в обрез. Делились словом и по существу, и нет. Гуляли вдоль дорог, аллей. И прежде чем на пёструю листву упасть, висели в воздухе над ней. И пряный запах листьев унося в ладонях, шли, нисколько не стыдясь того, что жизнь оставшаяся. Вся. Прямую нашу одобряет связь. *** Внеземной наблюдатель, пока ты крепко спал, из кармана пальто судьбоносные выронил карты: жизнь на грани и взгляды на то, что вокруг существует. Не важно: свет фонарный, чужой силуэт, щит рекламный, кораблик бумажный... Человек, одиночка, поэт – это ты. Перед миром развёрстый, находящий по всем сторонам только звёзды, одни только звёзды, безответно горящие нам. *** Не бейся, небо, не слезоточи, пока ступаем по земле несмело, пока не помним кто мы есть и чьи. Два человека. Две души. Два тела. Кто нашим тропам сумрачным помог перекреститься? Словно в параллельной вселенной наш грядущий диалог давно звучал. Мольбой и колыбельной. Дождём размоет, снегом занесёт скрижали лжи и истины скрижали. Однажды мы проснёмся, вспомнив всё и осознав кому принадлежали.Сергей Скуратовский
*** Разбитое окно – запасный, быстрый выход В сырую плоть небес, из немоты в стихи, В разлитую сирень, где слово – это выпад, En garde, моя весна! Не так уж и плохи Дни каменной тоски, где вечность так гранитна, Где лишь прямая речь, как комариный звон, Зависла над свечой. С трудом, но было видно, Сквозь ребра, сквозь бетон единственный закон, Что бьется против тьмы. Примерный ритм ноль восемь. Империя проста, ее кумир – число. Сквозь восемь раз по семь весна постигнет осень. Так думал Велимир. Я – меряю веслом Сегодняшний разлив. И птичий крик тревожит Озоновую ночь, просодию корней. Слова ведь не сгорят, когда я буду прожит, Они растут в земле, они парят над ней. Время Есть часы, страшные, как печать. Её не сломать, не соскрести сургуч. Смотри на часы, ты должен смотреть и молчать, И вот секундная стрелка превращается в луч Медного солнца, забытого в грязном окне, Всё будет вовремя, и не важно, когда Сварятся макароны на небольшом огне… Сухой можжевеловой веткой к тебе потянулись года. А дальше, под метроном, тебе споет твоя кровь Странную древнюю песню гиперборейских теней, И сказано в ней, что время – это всего лишь бог, Заточенный между пяти часовых камней. *** Гора молчалива и велика. Некто опять приходит к ее подножью, Маленький мальчик осматривает облака, Обиженно, жалобно. Со странной внутренней дрожью Переводит взгляд вниз, на испачканную ладонь. Делает вывод: раньше не было этих линий. Шорох камней по склону: "Отче, избави, не тронь!" С земли небесная твердь кажется слишком синей. "Я вчера лишь упал, коленка сильно кровит. Пап, я присыпал пылью, так будет легче?" Вдалеке пошел дождь. "Смочи, от пыли горит." Сзади, по камешкам, девочка: "Идем купаться под вечер? Я игру придумала нам. Она называется "прятки". Это не страшно, весело. Давай, догоняй, Адам!" Адам изгибается, чтобы достать колючку из пятки. Дети заходят в ещё не названный Иордан.
