Он – фигура легендарная. Тюмень, да что Тюмень – вся Сибирь, вплоть до Аляски, знает его, узнаёт по телевидению (а теперь – по его «Родиноведению» в Интернете), по тембру его голоса – по радио, а ещё – по «фирменному» стилю десятков и сотен документальных его телефильмов, по манере письма его книжек, книг, журнальных и газетных публикаций. Что говорить, он интересен во всех своих ипостасях – телевизионщика, радийщика, писателя, теледокументалиста, автора стихотворных миниатюр… Вы, конечно, догадались: это – Анатолий Омельчук, и нынче у него день рождения – ему исполняется 75! И тем вроде бы всё сказано. Всё, да не всё. Попробуй-ка в одной публикации поведать о человеке, которого и представлять-то особенно не надо – он сам много чего понарассказывал «о времени и о себе». 

Писатель, знай себе, пишет…

Итак, он энергичен, неуёмен, неутомим, продолжает журналистко-писательскую деятельность с прежним жаром и одержимостью, человек основательно и глубоко погружён в исследовательскую работу по части исторических особенностей и перипетий родной Сибири и России в целом. Чуть ли не ежегодно выпускает по книжке, а то и не по одной – это, поверьте, солидные труды. Если навскидку, по памяти, то они выстраиваются сразу, как бы сами по себе: «Частное открытие Сибири», «Нежный Север», «Её величество Обь», «Сибирская книга», «Река возвращается», «Ваш современник по человечеству», «Рисунок ветра на воде», «Сибирь – сон Бога», «Дирижёр дождя», «Козырный век. Зачем», «Любовь – всегда ошибка», «Я целую твой голос», «Последний в очередь за поцелуем» …

И, пожалуй, самое свежее издание – 600-страничный фолиант с оригинальным названием… «Человековек». Вышла книга в 2020 году и повествует…да-да, о Пространстве-Времени и о Человечестве, населяющем его вчера, сегодня, завтра и даже послезавтра. Тут и констатация происходящего, и его осмысление, и попытка снова «понять и простить». Автор здесь ожидаемо-многожанров, неожиданно-многообразен – как тематически, так и в плане подачи материала, благо в его творческом багаже – настоящее обилие лиц, личностей, событий и явлений, о которых он в разное время рассказывал, писал, вещал в телеэфирах. И на сей раз, к радости благодарного читателя, всё подано талантливо, свежо, подчас удивительно «вкусно» – ибо по-настоящему привлекло-увлекло его любопытствующую (в хорошем смысле) натуру. И выдано им на-гора в лучшем виде! Это когда же он всё успевает?! Ведь в сутках по-прежнему всего-то 24 часа!

Гений места

Есть такое понятие, и оно вполне подходит к рабочему посёлку Могочино Томской области, что на самом берегу Оби – месту рождения Толи Омельчука. Могочино… Рядом течёт могучая Обь. Здесь явно напрашивается слово «могучино». Вот в подкорке и зафиксировалось: Могочино – значит, Могучино. Если ты родом отсюда, то, конечно, могуч, всемогущ. А подтверждает догадку пример жизни нашего героя. Пусть кто попробует опровергнуть!
Однако – слово юбиляру. По факту своего рождения он приводит эпизод-воспоминание своей мамы. Его она всегда передавала «со вкусом и удовольствием». 

«Это когда я родился, - пишет Омельчук. – Отец пришёл за ней в больницу… за дамбой, далеко от дома. Родился я в феврале. Лютень! Отец где-то раздобыл овечий тулуп…, закутал меня, кроху, так и нёс до самого дома. «Когда девок рожала, не приходил, - смеясь уточняла мать, - а тут пришёл. Такой гордый. От гордости распирает. Важно так тебя несёт. На вытянутых руках». Когда малец подрос, его нередко оставляли на попечение тёте, потому что родители на работе, сёстры в школе, а он снаряжён в помощники взрослой родне. «Какой я помощник тёте Поле – неистовой труженице? – вспоминает юбиляр. – Она ушла на поля – жать лён, мне ж поручается сходить в кедровник за огородом грибов насобирать – либо красных подберёзовиков, или если уже повылезали – белых. …Тётя Поля вернётся затемно. Я почищу и помою грибы…». Картинка из детства равняется путешествию во времени: «Утром тётка пекла хлебы. Она печёт их на больших капустных листах в широкой русской печи с заслонкой. Может, поэтому донышко у хлебов мягкое, корочка зажаристая, а запах хлеба выбивает слюнки: он ржаной, воздушный, мякиш податливый, хрустящая корочка тёпло-сладкая». 

В другом рассказе («На брёвнах») увлекает история о том, как пацанва лесозаводского посёлка сноровисто и с определённой долей риска купалась и ловила рыбу прямо с вёртких лесин, сплавляемых по реке и большой собственно-заводской технологической речке: 

«Сколько себя помню – мы в этой протоке купались. С брёвен. Или с плотов. …Выберешь плот, прогал и плаваешь. Замечательно нырять под брёвна. Сначала под одно, под два, под три сразу. А если под целый плот – уже герой. …Потом мы, ребята с улицы ФЗМК, наладились на Беломольские пески чебаков и ельцов ловить. Это уже не протока – Обь. Река стремительная, омутистая, водоворотистая. …Там уже другие скорости нужны: промазал – угодил в водоворот. Угождал. Но не запомнил. Обычное дело. …Уф! Вперёд, хорошо, крупный кедр попался, по нему как стометровке – уверенно. …И ничего не случалось. …Никто не расшибся насмерть, не утонул. Синяки-шишки, понятно, не счёт. Если я и был когда отважным в жизни, то тогда, там. На брёвнах»

Так бы и читал эти пронзительно-ностальгические повествования с такими притягательными заголовками: «Эпос детства», «Цыганское заклятие», «Ночное», «Пролетарский богомаз», «Чебаки на Анге», «Ловля стерляди», «Погодки» … Приведу особенно тронувший меня рассказ об отце, точнее – маленькую его частицу: 

«Он мантулил, ишачил, зарабатывал. Это сейчас нечаянно поймёшь: отец – это уверенная жизнь, без сомнений, что жизнь – вещь шаткая, зыбучая ненадёжная. …Он умер, а ощущение ненадёжности жизни так и оставалось. Осталось. …У нас с ним ни одного разговора не было: по-мужски. Мужского разговора. …Ведь он всё знал о важном в жизни. Но не объяснял. Не объяснил. …Ведь зачем он всю жизнь по-сумасшедшему пахал? Нас поднимал. Растил. …Да и не бывает их, мужских разговоров. Что надо – передаётся, от отца сыну. Без лишних слов».

Тут Анатолий Константинович абсолютно прав: что надо, передаётся от отца сыну, без лишних слов. И передалось: пахарь он, этот Омельчук, весь в отца пошёл. И сам теперь вряд ли задаётся сакраментальным вопросом: зачем? Хотя… Впрочем, судите сами, так ли всё просто и ясно, если натура аналитика толкает к следующему раскладу: 

«Естество жизни притягивает нас к земным трудам и радостям, но мы редко поднимаем глаза в небо. Зачем приходит в этот мир человек? Ради радости, ради печали? Что оправдывает бренность нашего существования? Страдания? Или всё-таки счастье? И уже два тысячелетия человек в христианском человечестве не находит – но ищет ответ».

Завершая «ранневозрастной» раздел его биографии, признаюсь честно: из прозы мне сильнее всех запал в душу сюжет «Дочь бакенщика» – нежнейшее возвращение-прикосновение к юношеской любви лирического героя. Волнует, заставляет сердце биться чаще…

…И ни одной фальшивой ноты
На снежной белизне листа  

В творчестве нашего героя, скажу вам по секрету, случаются и настоящие стихи. Одни их первые строчки чего стоят: «Стихи рождаются от страха», «Всходил луны заржавленный ночник», «Тебя не хватает до боли», «Я грусть свою нарисовал», «Царица шага – богиня риска», «Похмельная молитва» … Вот, парочка строф из «Молитвы»:

Не горюй, не тоскуй и святого не трогай,
Как бы там ни пришлось – эта жизнь задалась.
Ты по жизни идёшь, поцелованный Богом,
Ты любим и любил, и серьёзно, и всласть.
На разрыве времён, глаз счастливых не пряча, 
Постучалась к тебе, повернув время вспять,
Эта женщина – Жизнь, как богиня-удача.
Постучалась к тебе – постарайся понять.

Женщине, загадочной и непостижимо-прекрасной, поэт посвящает самые сокровенные строки-рифмы-ритмы, слагает в её честь гимны, как и подобает рыцарю:

Звучат прекрасные слова.
И повторю я слово в слово:
«Любовью женщина жива!».
И начинается жизнь снова.

А сколько пламенной эротики в стихотворении «Ты – музыка»! Вот его частица:

Как нота ветра
В прохладный вечер
По мостовой
В июльском зное
Экстазом шёлка,
Томленьем плоти,
Страданьем сердца
Струится тайна…

Запомнились и отдельные поэтические фразы: «Какая изысканная каллиграфия: жизнь – рисунок ветра на воде», «…И ни одной фальшивой ноты на снежной белизне листа», «Медяк осеннего листа я сберегу в кармане. \ Кому продать бы за пятак сегодняшнюю осень?».

Тем не менее, Анатолий Омельчук заявляет: 

«У меня с поэзией странные отношения – у поэзии со мной, естественно, никаких отношений нет. Ни в каком страшном сне мне не привидится, что я умею слагать стихи. Ни в какой страшной пытке язык в гортани не повернётся сказать: я – поэт. Просто сказалось, произнеслось, сложилось, пришло, случилось, наговорилось, вздохнулось, набормоталось, нашепталось, произошло. Тем более – я не участник никаких поэтических и литературных процессов».

Скромничает, поди. Да, душа компании. Да, балагур. Да, любитель пошутить, поёрничать, побыть на публике. Но при этом знающий меру и такт, не умеющий быть навязчивым, умеющий чувствовать грань. 

Было дело…

Помню, лет тридцать назад взамен областного телерадиокомитета, председателем которого был Анатолий Константинович, образовалась ТРК «Регион-Тюмень», чьим президентом и стал коллега Омельчук. И одно из первых интервью с ним в новом качестве опубликовала газета «Тюменские известия» – за моим авторством. Материал сопровождал заголовок в модном тогда ключе: что-то типа «Телерадиокомпания «Омельчук и К». Видели бы вы степень негодования моего собеседника: мол, зачем так-то?! Только лишний повод для пересудов и подковырок со стороны завистников и недругов? Сильно удивился его реакции – видит Бог, я хотел, как лучше, читай, оригинальнее подать текст. Оставалось убедить моего визави, что в происшедшем нет ничего страшного – люди у нас не законченные злыдни, не будут строго судить Анатолия Константиновича за чрезмерное выпячивание собственной персоны в прессе. Так и вышло: никто не осудил, а, может, даже похвалил. Было дело.

А сегодня…

А что сегодня? Сегодня, по его наблюдениям, вокруг происходит «смотр прейскуранта собственной жизни». Формулировки его точны и бьют не в бровь, а в глаз: «Взрослеем. Кое-что упало в цене. Кое-что вздорожало. Подешевела любовь. Снижены цены на сентиментальность и мечтательность. Подскочил в цене ранее не находивший спроса карьеризм, а также умение находить общий язык…».

А ещё сегодня, не поддаваясь суете сует, он развивает и продвигает свой грандиозный проект под названием «Родиноведение». Омельчук рассказывает заинтересованной аудитории в Интернете о бесконечно дорогой и любимой «малой родине» (хотя не такой уж и малой) – Сибири. Сыновьи чувства требуют того. Это понятно. Но главное требование – чтобы это преподавали в нашей школе. «Учат многому, но школьного предмета – «родиноведение» - у нас нет, - сетует он в своих «Славянских тезисах». – Очевидно, что с «младых ногтей, в пору особо активного любознательного постижения мира, с особой остротой восприятия юный школьник должен впитать в себя все доступные знания о родном месте, об отчей земле, о материнской почве. …Научить родину любить – неимоверно трудно. Но ведь мы рождаемся с геном любви к маме и папе. Трудно представить, что в крови каждого из нас не бродит ген любви к родному месту. В наших силах разбудить этот ген».

Читаю-перечитываю-прослушиваю поведанное им о Сибири-матушке и понимаю: это непоказное, ненарочитое, а идущее от  самого сердца, из глубин души и подсознания. Это не придумаешь и не сыграешь на потребу. Это – его правда. Это – его искренность. Рано или поздно её признает и примет и стар, и млад.
Доброго здоровья, дорогой, и чтобы хватило сил и желания для исполнения намеченного! С днём рождения!

Крылатые слова от Анатолия Омельчука

Русская правда, как Бог – никто с ней не встречался, но всякий верит и знает, что она существует.
У американцев – американская мечта, а не правда. А у нас – русская правда.
«Они» произошли от обезьян, а мы – от дельфинов.
Женщина — это существительное, которое выполняет своё главное предназначение – продолжение рода, здесь мужчина – лишь прилагательное.
Мы живём в козырный век, 21-й.
Хорошее дело гаджетом не назовут.
Буквы тленны, а голос бессмертен.
Жанр, в котором я работаю, называется Омельчук.
Два глагола с разными ударениями – писАть и пИсать – обозначают одно и то же – естественный процесс.
Про писательскую усидчивость и девиз «ни дня без строчки»: если у писателя чугунная задница, то у читателя – чугунная голова…
Нет ни одного великого писателя, который бы исправил непоправимую безнравственность человечества.
Звёздный час человечества позади, как и звёздный час литературы – по крайней мере, сегодняшний обморок словесности намекает на это.

Юбиляр ответил на вопросы блиц-анкеты «Тюменской правды»

Добродетели, которые Вы цените больше всего? Целомудрие.
Качества, которые Вы больше всего цените в мужчине? Щедрость.
Качества, которые вы больше всего цените в женщине? Недоступность.
Что Вы больше всего цените в Ваших друзьях? Иронию.
Ваша самая характерная черта? Наивность.
Что является Вашим главным недостатком? Доверчивость.
Ваше любимое занятие? Чистить картошку.
Что есть счастье для Вас? Радость близких.
Ваше определение несчастья? Страдание близких.
Ваши самые ранние мечты сбылись? Да, заглянул в XXI век.
Что Вы больше всего ненавидите? Боженька лишил меня такого качества – ненавидеть.
Какие пороки Вы готовы «не замечать»? Женскую красоту.
Ваши любимые персонажи (мужчины и женщины) в литературе, кино, иных видах искусства? «Незнакомка» И. Крамского.
Ваши любимые герои в реальной жизни? Отец.
Ваши любимые героини в реальной жизни? Мама, Анна Неркаги, Галина Старцева.
Ваш любимый цвет, цветок? Серый, цветущий картофель.
Хотелось ли Вам жить вне России? Никогда.
Ваше любимое блюдо, напиток? Холодное сало с горячей картошкой, бобровая струя.
Ваши любимые женские имена? Анна, Алиса, Алёнушка.
Ваши любимые птицы, животные? Воробей, лось.
Качества, которыми Вам хотелось обладать? Осторожность.
Какой момент в истории человечества (России) Вы цените больше всего? «Хождение» Александра Невского в Каракорум – столицу Чингизхана (1247-1250 гг.).  
Какие исторические личности вызывают Вашу наибольшую антипатию? Вообще не ищу врагов.
Реформы, которые Вы цените больше всего? Предстоящие.
Как бы определили время, в котором сегодня живёте? Красивое.
Ваши любимые писатели? Мамин-Сибиряк, Ершов.
Ваши любимые поэты? Вера Павлова.
Ваши любимые художники? Геннадий Райшев, Амадео Модильяни.
Ваши любимые композиторы? Чайковский.
Ваше состояние духа в настоящий момент? Вдохновенная лень.
Ваше любимое изречение? Смерть – это не конец.
Ваш девиз? Счастье неизбежно!

На снимках: Анатолий Омельчук, наш современник по человечеству; книги писателя хочется читать и перечитывать; этапы большого пути – путешественник и летописец в одном лице («кинолента» Эдуарда Улыбина – ГТРК «Регион-Тюмень»); автограф юбиляра для читателей «Тюменской правды».

Тодор ВОИНСКИЙ.
Фото автора и из архива ГТРК «Регион-Тюмень»