Первое крупное событие, которое запланировано в библиотеке Белинского в наступающем году – презентация поэтического сборника «Оберег» Александра Кердана. 10 января в 18:00 в конференц-зале Белинки состоится творческая встреча с прозаиком и поэтом, координатором Ассоциации писателей Урала. Вечер пройдет в преддверии 60-летия Александра Кердана.

— Вы говорили, что сборник – скорее своеобразный «отчет за год», чем юбилейное издание. Почему важно подводить промежуточные итоги, оценивать определенные этапы жизни?

— Тяга к подведению итогов – дело индивидуальное. Вообще-то, итоги труда любого литератора подведёт только Время. Оно расставит все акценты и оценки. Но, коль скоро я – человек военный, изучавший стратегию и тактику, и жить торопящийся и чувствовать спешащий, понимаю, что отпущено людям их земного времени не так много и уже сегодня пытаюсь как-то упорядочить свою жизнь и окружающее меня пространство. Планирование своей работы и такая вот «отчётность» мобилизуют, заставляют требовательней относиться к себе и к своему творчеству, помогают организовать свой личный «литпроцесс» и скоординировать литературный процесс на пространстве, где сегодня работает Ассоциация писателей Урала, а это три федеральных округа: Уральский, Сибирский и Приволжский. Это, так сказать, общие постулаты. Теперь, собственно о сборнике. Конечно, каждая книга для литератора является определённым творческим этапом. Опубликованные стихи – своеобразное освобождение от бремени написанного, процесс отчуждения от него, дающий возможность посмотреть на собственные творения как бы со стороны. А поскольку стихи идут от жизни, это и «отрезание» её определённого пласта, расставание с чувствами, иллюзиями, мечтами, «освобождение» души для новых переживаний, для того самого труда, о котором говорил Николай Заболоцкий: «Душа обязана трудиться и день и ночь, и день и ночь…»

— Думается, что Вы продолжаете лучшие традиции классической русской поэзии, Ваши стихи отличаются той же емкостью и выразительностью образов, что присуща наследию Пушкина, Тютчева, возможно, Гумилёва… но это читательские аллюзии. А кто на самом деле Ваш любимый поэт?

— Вы правильно отнесли меня к традиционалистам. Конечно, все мы, литераторы «классического направления» – наследники Пушкина, Тютчева, Некрасова, Есенина, Рубцова… Среди тех, у кого я учился, ещё и поэты-фронтовики Венедикт Станцев и Николай Домовитов, следующие за ними Валентин Сорокин и Константин Скворцов, Алексей Решетов, Николай Рачков и многие другие. Спрашивать, кто из них дороже – всё равно, что интересоваться у многодетного родителя, кого из своих детей он любит больше. Сегодня, скажем, я взахлёб читаю позднего Пастернака, завтра – Николая Зиновьева или Владимира Скифа, а послезавтра могу восхититься стихами неблизких мне Бродского или Казарина.

— Много говорится о феномене уральской поэзии. Что думаете об этом понятии Вы? В чем особенность Урала и уральской школы, есть ли общие тенденции в развитии местных авторов, или это надуманный термин, а поэт может быть только русским?

— Мне уже приходилось отвечать на этот вопрос несколько лет тому назад. И мнение моё не изменилось. «Уральская поэтическая школа» – изобретение местных филологов и литераторов. Поэты, которых относят к ней, совершенно разные, принадлежащие к разным литературным направлениям, между собой никак не рифмующимся. Одного главного лидера, который и должен олицетворять любую литературную школу, у так называемой уральской – нет. Нет и своего манифеста, и единого стиля, и общих идейно-художественных принципов узнавания и воспроизведения мира. Есть занимающиеся саморекламой воспитанники различных литкружков: Никулиной и Туренко, есть последователи Кальпиди и Дрожащих, по каким-то непонятным мне критериям в эту школу «записаны» почвенник Николай Година и наследники классических традиций Сергей Борисов и Нина Ягодинцева, и ещё целый ряд стихотворцев разного уровня поэтического дарования и версификаторских способностей… Мне представляется, что историческое деление на западников и славянофилов, традиционалистов и модернистов никуда не делось. На Урале есть и те, и другие. И – слава Богу! Всё это – не какая-то уральская, а русская поэтическая школа, восходящая к Ломоносову и Державину, Пушкину и Боратынскому, Мандельштаму и Маяковскому… Говоря словами последнего, «пусть будет больше поэтов хороших и разных»!

— В Вашем новом сборнике вновь представлены переводы. Как удается понять замысел другого автора, чтобы перенести его на русский язык? Или переводчик наполняет текст новыми смыслами, становится соавтором?

— В поэтических переводах, как в любви, надо совпасть. Попасть на «своего поэта». Без такого душевного, смыслового, текстуального, судьбинского и даже космического совпадения вести речь о поэтическом переводе бессмысленно. У меня было несколько случаев такого счастливого попадания: Мария Вагатова из ХМАО или Елена Алекова из Болгарии… Такие поэтические встречи – подарок и для переводчика, и, надеюсь, для переводимого автора. Конечно, имеет место и владение переводчиком техникой стихосложения, и готовность следовать строфике, ритмическому «лекалу», заданному поэтом, которого переводишь. Если перед тобой «твой поэт», то ты не задумываешься о том, сколько тебя самого в переводе, не экономишь поэтическую энергию, щедро делишься метафорами, своим опытом и поэтическим мастерством. Приятно, конечно, когда переводы, как и любовь, оказываются взаимными: когда в ответ тебя переводят на язык оригинала. Так было у меня с Марией Вагатовой, переведшей мои стихи на хантыйский, и Князем Гочагом, который перевёл не только стихи, но и прозу на азербайджанский.

— Насколько мне известно, в советское время существовала общая тенденция перевода на русский поэзии авторов союзных республик и наоборот, и между, так создавалось общее и доступное всем читателям поэтическое полотно. Насколько развито это направление сейчас?

— Да, сегодня взаимные переводы – большая проблема. Об этом мы говорили на встрече с Президентом России два года назад: просили возродить отделение литературного перевода в Литинституте в Москве. Со своей стороны на совещаниях молодых писателей мы пытаемся уже несколько лет кряду проводить семинары литературного перевода. Это очень важно для взаимообмена и обогащения многонациональных литератур народов России и ближнего зарубежья. А с точки зрения геополитики – важно и для Зарубежья Дальнего. Сегодня, когда против нашей страны начат очередной «крестовый поход» со стороны Запада, язык поэзии может и должен стать языком мира и взаимопонимания.

— Должна ли поэзия пробуждать в человеке нечто важное, служить своеобразным «зеркалом», позволяющим обществу и людям взглянуть на себя неприкрыто честно? Или поэзия — это лишь самовыражение самого автора?

— Поэзия никаких задач не признаёт. Она просто есть. Или её нет. Когда она есть, то, конечно, служит и зеркалом для общества, и местом для отдохновения души отдельного человека, и средством самовыражения поэта, и способом сохранения родного языка, и мерилом красоты и гармонии, и ядом, отравляющим сознание и спасающим его, и колоколом вечевым во дни побед и бед народных. Поэзия – воздух, которым мы дышим. Когда её нет, народ задыхается, замолкает, теряет себя самого и в конце концов исчезает вместе с государством… Вот почему Поэзия – вроде бы абсолютно личное занятие, по сути своей оказывается делом государевым.

— Вы много работаете с молодыми авторами. Чем они Вас удивляют?

— Своим талантом, смелостью, игнорированием авторитетов (конечно, авторитетов литературных). Последнего, к слову, и не хватает. Литература – всегда эстафета. Надо знать, из чьих рук берёшь палочку и кому её передашь. Не хватает, увы, начинающим литераторам общей культуры, говоря немодной сегодня ленинской цитатой «знания всех тех богатств, которые выработало человечество». Очень мало юные стихотворцы знают стихов наизусть, не умеют читать и слышать стихи ровесников и старших поэтов, а это тот самый микроклимат, без которого засыхает и собственное творчество. И, конечно, каждому молодому литератору нужен учитель – тот, кто передаст упомянутую эстафетную палочку. Найти своего наставника – это тоже, как отыскать любовь на всю жизнь. Мне вот повезло, у меня были такие учителя. Они со мной – до сих пор, хотя уже давно смотрят из того далека, откуда не возвращаются.

— Что особенно ценно во встречах с читателями? Каким был самый запомнившийся Вам читательский отклик?

— Ценю искренний интерес слушателей, готовность соработничать… Стихи этого требуют от читателя. Если душа его не отозвалась на призыв твоей души, зачем такая встреча? Отзывов разных было много: и восторженных, и критичных. Бывают и забавные. Один юный читатель, семиклассник так отозвался о стихотворении «Руки» («Я смотрел на тебя и не видел лица…»): «Это стихотворение проникает глубоко в душу и оседает там, можно перечитывать его много раз, и каждый раз будешь понимать, что тебе хочется перечитать еще и еще. Стихотворение не очень понятное, но светлое – как чистый алмаз светится всеми гранями».Тут даже не знаешь, что и сказать: плакать или радоваться…

На творческой встрече 10 января Александр Кердан, разумеется, прочтет стихотворения как из новой книги «Оберег», так и знаковые произведения из предыдущих изданий. Кроме того, планируется просмотр видео песен, написанных на стихи КерданаСергеем Сиротиным, Александром Пантыкиным, Еленой Захаровой и другими композиторами. Можно будет задать свои вопросы, приобрести книги и получить автограф автора. Вход свободный.