Дмитрий Ермаков

Щедрый талант
(о творчестве Александра Кердана)

1. Прочтение

Я навёрстываю... Читаю страницу за страницей стихотворения, поэмы, романы, рассказы, сказки и очерки Александра Кердана...

Так случилось, что я, давно зная о его деятельности как организатора литературного процесса, до сих пор не читал его произведений. Ну что ж, всему своё время... Сейчас Александр Борисович готовит к изданию собрание сочинений и щедро выкладывает подготовленные тома в электронном формате на своей странице в интернете. Правильное решение – ведь даже тираж в тысячу экземпляров, по нынешним временам большой, для моря-России – капля.

И я читаю, навёрстываю пропущенное, но не упущенное...

В своём творчестве Александр Кердан универсален: он поэт, прозаик, публицист, журналист, очеркист, переводчик... Ещё он организатор литературного процесса, педагог, философ... Он офицер, полковник, что тоже, конечно, отразилось и в творчестве, и на творчестве. И конечно вспоминаются имена предшественников – офицеров-литераторов от Бондарева и Верстакова до Гумилёва и Лермонтова... Это хорошо, когда в творчестве писателя чувствуется традиция. Но писателя нет без своего, незаёмного, единственного слова – дарованного свыше и выстраданного судьбой. У Александра Кердана такое слово, реализованное в десятки книг, сотни, а может и тысячи журнальных и газетных публикаций, есть...

Пересказывать произведения – смысла нет. Тем более – стихи... 

Конечно, Александр Кердан, прежде всего – поэт. Потому что нельзя быть поэтом «во-вторых», «в-третьих» и т. д. Поэт – он и в прозе и даже в журналистике будет поэтом...

Пожалуй, одна из главных тем Александра Кердана – семья, род (родова, как он пишет) фамилия...

Вот, например, стихотворение:
ЭТИМОЛОГИЯ 

Кер – земля (санскритск.) 
Дан – небо (шумерск.) 

Есть в имени моём 
Земля и Небо, 
Им хорошо вдвоём… 
Вот так и мне бы 

Шагнуть за окоём, 
Разрушив скрепы, 
В какие верил слепо 
День за днём... 

А я всё о своём, 
О горьком хлебе, 
Который – слёзы льём, 
А всё – жуём!.. 
2015  

Отталкиваясь от этимологии своей фамилии, Александр Кердан в стихотворении размышляет о вечном, земном и небесном – равно необходимыми человеку.

 «Душа каждого человека, способного думать не только о хлебе и зрелищах, мается в несообразностях земной жизни и потому ищет у неба ответы на свой вечный вопрос о смысле существования человека», – пишет Александр Кердан уже в романе «Роман с фамилией». И в этом же романе, в биографической его части вспоминает: 

«В детстве время воспринималось чем-то единым. Но лет в шесть во мне неизвестно почему возник вопрос, перепугавший маму: «Для чего я родился, если всё равно умру?» Позже куда важнее стало: «Как прожить отведённое тебе время?» Моя бабушка Ефросинья Павловна Возилова рассуждала просто. «Будем жить, как набежит», – говорила она». 

Эти слова бабушки ведь тоже самое, что в стихотворении: «О горьком хлебе, Который – слёзы льём, А всё – жуём!..»

Не ставлю своей задачей рассказать о всех произведениях шеститомника, но о «Романе с фамилией» сказать должен и хочу.

Роман состоит из четырёх частей: «От первого лица» – семейно-бытовой, биографической, возникающей перед каждой из трёх последующих:  «Философ», «Воин», «Поэт».

Во-первых, это философское рассуждение о предначертанности судьбы. Человек, рожденный в аристократической семье, в одном из закавказских государств, становится пленником, рабом и философом. Он и погибает подобно философу Сократу – выпив чашу с ядом. Человек, которому, казалось бы, предначертано быть философом-монахом (он воспитывался в католическом монастыре), становится воином и погибает как воин – во время крестового похода. Человек – сын сотника запорожского казачьего войска, которому, по всему, стать бы воином, казаком – становится поэтом и, погибая от рук врагов, слышит сочинённую им песню, что поют братье его – запорожцы…

Как человек выбирается для служения – тайна сия велика есть. И эту тайну пытается приоткрыть Александр Кердан, совместивший в своей судьбе и воина, и философа, и поэта... Объединяет всех героев, живущих в разные эпохи - фамилия.

Но роман написал именно поэт. Именно он дал и определение поэзии: 

«Поэзия, конечно, – не только рифмы и метафоры. Это особый способ видеть мир, образ мыслей и поступков. В конечном счёте это – судьба, которая выходит за пределы земной жизни самого стихотворца, это – дорога, ведущая в бесконечность. Поэты рождаются и уходят за земной окоём. Одно поколение стихотворцев сменяет другое. Поэтическая эстафета – сродни человеческой истории, этому вечному союзу между умершими, ныне живущими и ещё не родившимися. Может быть, и мои путешествия по разным эпохам – не что иное, как попытка наладить контакт с однофамильцами из прошлого, с теми, кто пойдёт дальше, когда настанет мой черёд взирать на этот мир со стороны Млечного пути, во все эпохи так притягивающего к себе взоры поэтов…»

Роман «Царь горы» написан иначе, хотя и является продолжением размышлений о судьбе, призвании, о «родове», но уже на современном, во многом биографическом материале... Советское детство, СССР и его трагический распад, Афганистан, Чечня... И на фоне этих событий – становление личности офицера, поэта. 

Да, у каждого из нас своя судьба и жизнь, но есть и нечто общее – книги, прочитанные в детстве, судьба страны, любовь, смерть, жизнь, которая продолжается...

Не любовь ли к книгам «про индейцев» стала одним из толчков к написанию Александром Керданом эпопеи о Русской Америке? Наверняка – так! Корабли, шторма, новые земли, индейцы... Кто из нас, мальчишек, не бредил этим... 

Но конечно и серьёзные исторические исследования, размышления, авторские озарения и открытия стали основой романа «Берег отдалённый» и примыкающих к нему произведений.

Замечательная авторская находка – образ Александра Сергеевича Пушкина, которым открывается и закрывается роман. Известно, что незадолго до гибели Пушкин, действительно, интересовался Камчаткой и Русской Америкой. Как знать – не там ли происходили бы события его нового произведения... Мы будто бы вместе с Пушкиным и всматриваемся в дальний, свободный, полный открытий и приключений берег Америки... 

Но отдалённый берег – это и Россия для тех, кто уже оказался в Америке.

Это и главный Берег, на котором уготован последний причал всякой душе живой...

Я не буду говорить здесь обо всех произведениях из шеститомника Александра Кердана, а поговорю с самим автором, который не только талантливо пишет, но и талантливо живёт.

2. Разговор

Когда я перенёс из Википедии перечисление званий и наград Александра Борисовича Кердана, они заняли несколько страниц. Ещё несколько страниц заняло бы перечисление изданий и публикаций...

Поэтому я ограничусь лишь самыми основными данными и перейду к разговору: Александр Борисович Кердан (род. 11 января 1957, Коркино, Челябинская область) — российский поэт и прозаик, журналист, кандидат философских наук (1996), доктор культурологии (2007), полковник. Член Союза писателей России (с 1993 года). Секретарь правления Союза писателей России (с 2004 года), сопредседатель правления Союза писателей России (2009).

- Александр Борисович, расскажите, пожалуйста, откуда Вы родом, кто Ваши родители, в какой школе учились, каким было Ваше детство?

- Я родился в небольшом, продымленном насквозь шахтёрском городе Коркино, что на Южном Урале. Вырос в простой семье: отец был рабочим (его совсем не помню, родители расстались, когда мне не было и трёх лет), родом он из Иркутска. Воспитанием моим занималась мама Христина Ивановна. По профессии она бухгалтер, работала в детском доме для детей блокадного Ленинграда, потом в интернате, создавала и возглавила централизованную бухгалтерию детских учреждений города Коркино. С этой должности и ушла на пенсию. Мама – дочь «раскулаченного» украинского крестьянина и моего деда Ивана Яковлевича, инвалид с детства, простыла в ссылке, где семья деда провела с 1930 по 1947 год. В 1937 году Мама чуть не умерла от туберкулёза кости. Спасла её от смерти мать писателя Николая Островского, благодаря хлопотам которой мою маму отправили лечиться в Тобольск и приглушили болезнь… Но костыли и палочка всю жизнь были при ней… При всём этом Мама была человеком художественно одарённым, хорошо пела русские и украинские песни, играла на пяти музыкальных инструментах, писала картины, была редкостной рукодельницей… Всё лучшее, если таковое и есть во мне, несомненно, от неё... Учился я в обычной средней школе №2, которую (с одной четвёркой по «великому и могучему» русскому языку. Увы, на пятёрку его и сегодня не знаю…) окончил в 1974 году.

- Наверное, с детства много читали? Что из прочитанного в детстве, юности осталось в памяти, повлияло на дальнейшую жизнь?

- Читал с шести лет взахлёб. И много. Так как просиживал с мамой на её работе, где безо всяких компьютеров и счётных машинок, она допоздна делала на счётах с костяшками отчёты. Зато в моём «распоряжении» была библиотека интерната, где добрейшая Валентина Ивановна Фролова давала мне читать взрослые книги про разведчиков, партизан, следователей... Позже к списку прочитанных книг прибавились приключенческие тома Майн Рида, Фенимора Купера, Жюля Верна, Стивенсона, Скотта и других авторов…

Из этих книг вынес и пронёс через жизнь интерес к далёким странам, открытиям, приключениям, североамериканским индейцам и их борьбе с бледнолицыми захватчиками… Этот детский интерес в последующем вылился в тетралогию о Русской Америке. А увлечение армейской тематикой переплавилось в желание поступить в военное училище. Правда, посаженное усердным чтением зрение, сначала не позволило поступить в суворовское училище, а после сузило выбор военного вуза до военно-политического училища в Кургане… 

- Именно «армейская романтика» стала главной причиной поступления в военный ВУЗ?

- Поступление в КВВПАУ предопределила и, как тогда говорили, активная жизненная позиция:  избирался председателем совета пионерского отряда класса, членом совета дружины и членом школьного комитета комсомола, а в десятом классе выбрали секретарём комсомольской организации школы… Была, конечно, и романтика... Но помимо увлечения романтикой офицерской службы (все эти манкие атрибуты: мундир, погоны, звёздочки и кокарды, внимание уездных барышень и т.д.) сыграло свою роль материальное положение семьи. Мамина зарплата в 60 рублей, отсутствие влиятельных родственников оставляли мало шансов получить «гражданское» высшее образование и двигаться дальше по жизни. Армия, для таких как я мальчишек из провинции и небогатых семей, была спасательным кругом, позволяла и учиться, и строить карьеру. В армейской среде коррупционность тоже, конечно, была, но не в таком виде, как на гражданке, поэтому (тогда было так!), если служишь честно, тебя заметят, поддержат, назначат…

- Попытки творчества, наверное, ещё в школьные годы были? Вероятно, стихи?..

- Первые стихи, как мне представляется, я написал ещё до своего рождения, слушая мамины песни (Об этом замечательные строки у моего земляка поэта Константина Скворцова: «Матушка пела, матушка пела/ Песней пронизано детство моё…»). О том, как собирается поэтическая энергия в том или ином его представителе человеческого рода, как прорывается она поэтическим словом, я на примере своей родни подробно написал в «Романе с фамилией», поэтому не стану повторяться. А вообще-то «бормотать» рифмованные строчки начал лет с трёх. В школе эту способность заметили и избрали редактором школьной сатирической газеты. Потом влюбился безответно, и поэтические рефлексии стали более осознанными. А когда оказался в армии, и душу начали равнять «по ранжиру, весу и жиру», включился механизм самозащиты души (он активно включается в условиях армии, войны. Экзистенциональное состояние побуждает к творчеству!) и, с этого момента, с поэзией и прозой я уже не расставался.   

-  Творчество и армейская дисциплина плохо совместимы (во всяком случае, на первый взгляд), как с этим справлялись?

- Внешние атрибуты – дисциплина и порядок - не только некая помеха для свободного художника, но и школа жизни: именно офицерская служба научила меня упорству, планированию, контролю за исполнением, то есть всему тому, без чего любое серьёзное дело обречено на провал. Тогда стихи записывал в самолете, в теплушке, на борту вертолёта, даже в тряском УАЗике, в перерывах между стрельбами, караулами и дежурствами, а прозу пытался писать в отпусках… Именно армейское прошлое и приучило не особенно обращать внимание на внешние обстоятельства, в которых протекает творческий процесс. Иными словами, очень пригодились навыки чёткой, военной организации труда, умение использовать любую возможность, чтобы записать промелькнувшую мысль, пришедшую вдруг идею… И, конечно, самодисциплина, наличие воли, чтобы довести начатое до логического завершения. Когда же всё просто валится из рук, выручал совет моего учителя, писателя-фронтовика Александра Николаевича Маурова: хочешь написать быстро – не торопись, и тогда всё непременно получится.

- Во время учёбы в военном училище и случились первые публикации?..

- Да, в свободные минуты (а при правильной организации распорядка дня такие есть и в армии!) я писал стихи, заметки в училищную газету «Патриот». Пока был курсантом, первые подборки стихотворений появились в моей родной городской газете «Горняцкая правда» (1976), в курганской молодёжке «Молодой ленинец»(1977) и одно стихотворение даже было опубликовано в окружной газете «Красный боец» (в ту пору, чтобы опубликоваться в этой военной газете, члены СП СССР вставали в очередь! Поэтому слово «даже» –   вовсе не преувеличение…). Там же в училище сделал наброски нескольких историй и портретные зарисовки товарищей по службе, которые пригодились, когда работал над книгой рассказов «Товарищи офицеры» и книгой военной прозы «От войны и до войны».

- Вы учились и начинали службу в так называемые «застойные» годы. Потом всё резко поменялось, что всегда было «плохо» стало «хорошо» и наоборот… Как справлялись с этим? Как это сказывалось на службе, на творчестве?

- Как все, кто вынес на своих плечах «перестройку», и последовавшие за ней буйные девяностые и не менее трагические последующие десятилетия, к новой реальности адаптировался с трудом и, наверное, так и не адаптировался до конца. Об этом можно говорить долго, но лучше отошлю вас к моим автобиографическим (по сути) романам «Караул» и «Царь горы». Прочитайте, и всё станет понятно… Могу только добавить, что эти романы не столько плач по утерянному, сколько ностальгия по будущему, попытка разобраться, «камо грядеши», как и в чём найти опору, когда разрушена страна, которой ты присягал, сместились ценностные ориентиры и т.д.

- А Вы, прежде всего, кто – офицер или писатель? А может – семьянин?..

- Русская (советская) армия подарила отечественной литературе столько литераторов в погонах, начиная от Хемницкера, Державина, Лермонтова, Фета, Куприна и заканчивая писателями-фронтовиками, что я не стал бы разделять эти ипостаси. Я – русский офицер и русский литератор. Все остальные образы (отец, сын, муж, друг), полагаю, приложимы к первым двум.

- А в творческом плане кем себя, прежде всего, ощущаете: поэтом, прозаиком, журналистом?.. А может, философом?..

- Чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лайяй… Шучу, конечно, но в каждой шутке только доля шутки… Как человек увлекающийся и увлечённый, к каждой из перечисленных вами сфер подходил как к самому важному (на тот момент!) занятию… Впрочем, философский и поэтический заряд в себе ощущал с юности, когда знакомые девчонки дразнили меня Сашкой-философом, и тогда, когда писал исторические романы, и когда приходилось заниматься «казённой» журналистикой.

- В каких местах, на каких должностях проходила ваша служба?

- За годы почти двадцатисемилетней службы я сменил восемнадцать квартир, и мест службы около десятка: Урал, Вятка, Урал, Казахстан, Москва, снова Урал… Был в длительных командировках в Красноярском крае, в Белоруссии, на Западной Украине. Начинал с должности заместителя командира роты по политчасти, был комсомольским работником, в войсках дорос до заместителя командира мотострелкового полка по политчасти, учился в военной академии и адъюнктуре Военного университета в Москве, защитил кандидатскую по социальной философии (докторскую – уже после увольнения в запас), преподавал в военном вузе… На финале службы оказался в должности старшего постоянного корреспондента журналов МО РФ «Воин России» и «Ориентир» по Уральскому военному округу. Уволен в запас по оргштатным мероприятиям в звании полковника.

- Уже в 80-х годах вы участвовали в совещаниях молодых писателей. Что это бы за совещания, где проходили? С кем вместе вы входили в литературу? Кого можете назвать своим учителем в литературе?

- Система работы с молодыми литераторами в СССР была налажена отменно. Большинство современных уральских писателей прошло через Свердловские областные совещания молодых литераторов. Я был на двух из них, в 1982 и 1986 годах. Все знакомые мне литераторы в погонах прошли через всеармейские совещания молодых писателей, мне довелось побывать на трёх таких: в 1985 году в Дубултах, в 1987 и 1989 года в Ислочи. Был я участником IX (последнего) Всесоюзного совещания молодых писателей в Москве. Эти совещания подарили мне знакомства со многими интересными ровесниками: В. Верстаковым, Н. Гудом, Н. Ивановым, В. Казаковым, П. Ткаченко, Л. Звонарёвой, Е. Крюковой, Б. Орловым, Ф. Маляренко и другими… Семинарами на этих совещаниях руководили маститые А. Николаев, В. Гончаров, Е. Ерхов, В. Балашов, А. Каныгин, М. Никулина, В. Станцев, В. Сибирёв… Всех их, я могу в той или иной степени назвать своими учителями. Но самыми дорогими и близкими считаю поэтов-фронтовиков Венедикта Тимофеевича Станцева и Александра Николаевича Маурова.

- Александр Борисович, простите, задам вопрос, на который, наверняка, есть ответ в романах, но мне бы хотелось его услышать от Вас... Правда, вопрос, можно сказать, интимный... Вы ведь были политработником,т. е. коммунистом. Как происходило для Вас «прощание с коммунизмом» (внутри себя). Как пришли к вере? Ведь Вы, это чувствуется, человек верующий, наверное, православный...

- Ответ есть в моей поэме «Царская фамилия»: «Но бабушкин хранился образок в моём кармане рядом с партбилетом... И по ночам ко мне являлся Бог. К нему я обращался за советом...» То есть, во мне внутреннего противоречия: коммунизм - христианство - никогда не было. У политработника, если он настоящий, заповедь такая же, как у врача: «Не навреди!» Чем не христианская заповедь? Правда, в христианстве, не только не навреди, но и возлюби... Но первый шаг уже сделан...

Да, я православный и крещёный. Правда крестился уже в 1993 году, когда была упразднена система политорганов, распущена КПСС... То есть, говоря солдатским языком, не предал идеалы юности: всегда хотел и старался делать людям добро... Как получалось – судить не мне.

- Вы вступали в Союз писателей России в 1993 году. А ведь тогда уже был выбор – вступать в этот Союз или в другой. Причём, в то время этот выбор нёс чёткую идеологическую нагрузку, подразумевал строгое деление по системе «свой – чужой». Для Вас это был действительно выбор или вступление именно в СПР было естественным, необсуждаемым?..

- Меня приняли ещё в Союз писателей СССР, в Перми, в декабре 1991 года. А утверждение состоялось только в 1993 году (такое было время тогда – не до приёмных комиссий, да и утверждение проходило строго). Так что при вступлении речь ни о каком выборе с моей стороны не шла. Но, если бы и пришлось выбирать, то я бы выбрал СП России. Тут и сомнений быть не может для офицера, само звание которого уже олицетворение патриотизма.

- Но уже в 2000-м Вы организуете Ассоциацию писательских союзов Урала, включающую в себя и организации СПР и организации Союза Российских Писателей… Многие, кстати, критиковали Вас за это. Что это – примиренчество, соглашательство или понимание необходимости объединения?.. А как к другим, появившимся за годы распада всего и вся организациям относитесь: «Российский союз писателей», «союз профессиональных литераторов», «писателей-краеведов» и т. д. и т. п.? Их в Ассоциацию принимали?

- Я много раз рассказывал об истории создания АСПУр. Но повторюсь.

В середине 90-х годов прошлого века (как звучит!), ситуация в писательском сообществе и вокруг него была непростой. Распад единого писательского Союза писателей СССР на два крупных, мягко скажем, недолюбливающих друг друга союза, и целый ряд более мелких союзов и литобъединений, живущих по своим собственным правилам, со своими эстетическими установками или вовсе без них… Практически полное отсутствие государственной поддержки книгоиздания и деятельности творческих организаций в Москве и в провинции. Выселение писательских организаций из Домов писателей, передел собственности бывшего СП СССР. Разрыв межрегиональных писательских связей. Бедственное существование большинства писателей старшего поколения, не сумевших приспособиться к новым рыночным отношениям и небрежение по отношению к молодым… И так далее, и тому подобное.

Анализ сложившегося положения дел и нежелание смириться с ним привели нас с коллегами к идее создания Ассоциации писателей Урала. Замечу, что сам процесс принятия этого решения был непростым и занял почти пять лет…   Были среди руководителей местных отделений творческих союзов активные противники подобного объединения. Кто-то из непонимания, кто-то из зависти, кто-то просто из нежелания поступиться ролью «царя горы» в своём писательском коллективе…

Главным аргументом стала жизненная необходимость создания подобной межрегиональной структуры, объединяющей здоровые писательские силы, способной «сшить» разорванное литературное пространство, выработать общую стратегию деятельности писательских сообществ региона в новых, непростых условиях. Первыми, кто стал ратовать за такое новое объединение были писатели-фронтовики, оказавшиеся в разных союзах по воле случая (в провинции этот раскол не носил той идеологической и националистической подоплёки, как в столице) … Вместе по-прежнему и праздновали, и горевали… Нужно было найти форму, которая не нарушала бы уставы отколовшихся друг от друга союзов, и в то же время помогала на местах работать, а не враждовать. Созидать, а не разрушать…

Сразу это поняли далеко не все. Первыми коллективными членами Ассоциации в 2000 году стали: Свердловская областная организация Союза писателей России, Ханты-мансийская окружная организация Союза писателей России, Тюменская Ассоциация литераторов, Пермская областная организация Союза писателей России, Челябинская областная организация Союза писателей России.

В дальнейшем, убедившись в жизненности нашего начинания, к Ассоциации присоединились Челябинская, Екатеринбургская, Оренбургская, Тюменская организации Союза российских писателей, Курганская,  Тюменская, Кемеровская, Кировская, Омская, Новосибирская, Коми республиканская, Удмуртская республиканская, Томская областная и Алтайская краевая, Ямало-Ненецкая окружная организации Союза писателей России, содружество литераторов Нижневартовска и Ассоциация Литераторов Ямала... Таким образом, наша Ассоциация из Уральской стала Ассоциацией писателей Урала, Поволжья и Западной Сибири и объединяет сегодня 22 писательских организации Союза писателей России и Союза российских писателей. Других прецедентов такого объединения на территории Российской Федерации нет.

Если говорить о наших организационных началах, высшим органом Ассоциации является конференция, проводимая ежегодно в различных городах региона: Екатеринбурге (2000, 2001, 2002 гг.), Ново-Асбесте Свердловской области (2003), Ханты-Мансийске (2004, 2010), Перми (2005), Челябинске (2006), Муравленко (2007), Нижневартовске (2008), Нижнем Тагиле (2009), Магнитогорске (2011), Оренбурге (2012), Кирове (2013), Сургуте (2014), в Шадринске (2015), в Омске (2016), в Висиме (2017), в Барнауле (2018) , Сыктывкаре (2019), Тобольске (2020). В этом году она состоится в Нижневартовске. Ежегодный перенос «столицы Ассоциации» в разные регионы мобилизует местное писательское сообщество, привлекает внимание власть предержащих к писательским проблемам и, конечно, способствует укреплению межрегиональных творческих связей, популяризации современной литературы. 

Как я уже сказал, основная идеологема Ассоциации – восстановление «разорванного литературного пространства». 

Это определило основные стратегические направления нашей деятельности: 

1. Работа с творческой молодежью (по нашей инициативе проведены десять всеуральских, всероссийских и международных совещаний молодых писателей в Нижнем Тагиле, Каменске-Уральском, Ишиме, Сургуте, Ыбе на которых рекомендовано в ряды СП более ста пятидесяти талантливых поэтов и прозаиков;

2. Координация издательской политики: выпуск книжных серий «Библиотека семейного чтения», «Библиотека российской поэзии», «МИР: мой исторический роман», «Библиотека поэзии Каменного пояса», «На разных языках», антологий «Слово о Великой Победе» (2015) и «Уральский меридиан» (2019), сборников стихов и прозы молодых литераторов: «Каменский семинар-1» и «Каменский семинар-2», «Нижнетагильская находка-1» и «Нижнетагильская находка-2», организация своего издательства «АСПУР», выпуск ежегодного литературного альманаха «Чаша круговая» и газеты-журнала «Большая медведица» (2005 – 2015) и, наконец, создание и обеспечение постоянной работы собственного сайта (https://aspur.ru);  

3. Стимулирование творческой деятельности писателей региона: посредством учреждения целого ряда премий –  Всероссийской литературной премии имени Д. Н. Мамина-Сибиряка (совместно с СП России),  премии «Белуха» (совместно с журналом «Бийский вестник»), Литературной премии Уральского Федерального округа (под патронажем Полномочного представителя Президента РФ в УрФО), премии имени поэта-фронтовика В. Т. Станцева (совместно с Администрацией Екатеринбурга), Международных  премий:  Владислава Крапивина (совместно с Фондом Владислава Крапивина) и  «Честь и Отечество» (совместно с Уральским отделением Литературного Фонда и Свердловской ООО «Офицеры запаса»), региональной премии «Урал промышленный, Урал полярный» (совместно с Ассоциацией «Города Урала»);

4. Деятельность по восстановлению межрегиональных связей: организация ежегодных поэтических марафонов, «писательских десантов», межрегиональных литературных фестивалей, «круглых столов» (в рамках Екатеринбургского Интеллектуального клуба), организация ежегодной межрегиональной акции «Бессмертный полк русской литературы» в День рождения А.С. Пушкина,  Дней российской литературы в различных регионах и другие мероприятия…

Что же касается вновь образовавшихся непрофессиональных литературных сообществ (Российский союз писателей, союз писателей-краеведов и т. д.), то ни одно из таковых (включая региональные структуры) в состав АсПУр не входит. Главный принцип объединения, прописанный в нашем Уставе, коллективными членами Ассоциации могут быть только организации – бывшие части СП СССР. И этот уставной принцип мы строго соблюдаем.

- И вот именно ваше мнение о необходимости Ассоциации возобладало, получило государственную поддержку. Что дальше? «Возвращение в СССР»? Писатели на службе государства?.. А может дороже творческая свобода?

- Так называемая «творческая свобода» никуда от каждого из нас не денется. Мы все творчески свободны перед белым листом (или, прости Господи, экраном компьютера), но коль скоро для русского писателя остаются незыблемыми идеалы, провозглашённые Н. Рубцовым: «С каждой избою и тучею, с громом готовым упасть, Чувствую самую жгучую, самую смертную связь!», мы не можем быть свободны от общества, мы (за это спасибо советской эпохе) привыкли быть «инженерами человеческих душ», и потому исповедуем служение литературы своему народу (это не одно и то же со служением сильным мира сего, хотя государственный инстинкт у нашего народа исторически обусловлен и живуч). Мы потому просто обязаны думать о будущем, воспитывать новые поколения литераторов в духе традиций отечественной словесности. А это в одиночку невозможно. Для этого и созданы творческие союзы, и наша Ассоциация в том числе. Что касается созданной Всероссийской Ассоциации, то теперь всё будет зависеть от содержания её деятельности. Принципы, провозглашённые на учредительной конференции,  правильные (они буквально, слово в слово, переписаны с  предложенного нами проекта такой Ассоциации)… А вот наполнит ли созданная структура  их конкретным содержанием, не превратится ли она в очередную контору по «распилу бюджетных средств», не окажутся ли в очередной раз забытыми писатели, живущие в провинции, это зависит от  конкретных людей, взявшихся новой Ассоциацией руководить... Мяч, как говорится, на их стороне.

- По Вашей инициативе, при Вашем участи учреждены несколько литературных конкурсов и премий (имени П. П. Бажова, имени Д. С. Мамина-Сибиряка и др.). Вы считаете их эффективным инструментом выявления молодых талантов, материальной поддержки писателей?..

- Эти конкурсы и премии возникли как раз потому, что московским писательским лидерам, как правило, не до премирования писателей, живущих вдалеке от столицы. Для примера, к моменту создания АсПУр ни один писатель урало-сибирского региона уже два десятка лет не получал всероссийскую награду… А ведь доброе слово не только кошке приятно! Если же оно ещё и подкрепляется некой денежной премией, то совсем хорошо. Из этого и исходили мы, учреждая при поддержке правления СПР, Литфонда и других структур всероссийские литературные премии. Впоследствии удалось подключить к этой деятельности и наше полпредство, и администрации регионов, районов и городов Большого Урала… Так что на Урале, действительно, создана целая сеть поощрительных премий. Эффект очевиден. Многие писатели просто «расправили крылья», глаза заблестели, книги новые написались, появился стимул к выдвижению своих работ и участию в новых творческих конкурсах…

- Вы очень активны в общественной жизни – постоянно участвуете в различных мероприятиях, у Вас открытые страницы в соцсетях, и Вы их постоянно ведёте… На творчество время остаётся?

- Дмитрий, пока Бог даёт, с Его помощью всё успеваю. Правда, сейчас из собственно творческого (прозаического) процесса выбивает работа над собранием сочинений в шести томах. Много сверок и корректуры, работы над комментариями… Но стихи потихоньку пишутся, переводы переводятся… А про «планов громадьё» говорить пока рано… Скажу одно – планы и задумки есть. Дал бы Господь сил и здоровья…

    - Что ж этого пожелаю и я: сил и здоровья. Спасибо!

Май 2021-го.