Участники:
- Молодёжная литературная мастерская «Взлётная полоса» Челябинской государственной академии культуры и искусств (ВП), руководитель Нина Ягодинцева;
- Челябинский клуб любителей фантастики «НЛО» (НЛО), руководитель Вадим Невзоров;
- Литературная мастерская Челябинской областной уничерсальной научной библиотеки (ЛМ), руководитель Павел Карякин.

Нина Ягодинцева (ВП). Дорогие друзья, уважаемые коллеги! Наша встреча – это приглашение к широкому разговору о современной фантастике. Жанр сам по себе является своеобразным маркером, характеристикой состояния общества, его жизненной силы и устремлённости в будущее. За очевидной развлекательной направленностью могут быть скрыты напряжённое всматривание в будущее и моделирование его вариантов, поиск новой формы для вечных истин, и потому фантастика – жанр, адресованный преимущественно молодым. Но сегодня мы всё чаще сталкиваемся с попытками (и вполне успешными) увести читателя из реальности в сказку для взрослых. В общем, поговорить есть о чём …

Вера Скорнякова (НЛО). Научная фантастика заимствует идеи из жизни, развивает их и рисует картину будущего, где эти идеи не просто воплощены в жизнь, а доведены до своего максимума. Значительно ускорившееся развитие науки и техники в 19 веке собственно и породили научную фантастику как литературный жанр. Новейшие достижения науки и техники того времени были перенесены в будущее, вплетены в остросюжетную канву и получили такое развитие в литературных произведениях, что заставили задуматься о различных сторонах прогресса. Бурное развитие науки и техники в 20 веке сделало этот литературный жанр особенно популярным. Нередко фантасты предвосхищали воплощение научных открытий. Сравните гиперболоид инженера Гарина и современное лазерное оружие, или опыты по сохранению и самостоятельному существованию отдельных частей тела в произведении Беляева «Голова профессора Доуэля» и последние достижения трансплантации органов. Научная фантастика развивает не только идеи научного и технического прогресса, но и социальных преобразований и общественных ожиданий. Пример тому «Хищные вещи века» Стругацких, где на фоне всеобщего благоденствия расцветают психостимуляция и наркомания. Развивая идею искусственного ускорения хода истории, фантастика предостерегает от возможных опасностей. Периодически и не безосновательно звучат предостережения о возможных последствиях контакта с иными цивилизациями («Война миров» Уэллса и «Пикник на обочине» Стругацких).

Фантасты действуют как садовники. Они берут едва проросшие идеи и дают им в своих произведениях развиться и дать плоды. И нередко оказывается, что плоды эти обладают неожиданными свойствами. То есть фантастика – это сосуд для истины.

Вадим Невзоров (НЛО). Большинство источников определяет фантастику как вид прозы в художественной литературе, характеризуемый использованием фантастических допущений, тесно связанных с раздвижением границ реальности, условностей. Одним из первых фантастов считается Гомер со своей «Илиадой». Это, своего рода, «протофантастика», но суть таких произведений – приключения, мифы – развлечение для читателей. Как, собственно, и суть всей фантастики. Основные отличия современной фантастики можно обозначить следующим образом:
1. агрессия. Стремление выдумать мощнейшее оружие, временами демонстрация элементов жестокости и насилия;
2. стремление разработать и предложить читателю новый мир, в котором возможно всё;
3. разработка сюжетов с альтернативными вариантами истории человечества;
4. постапокалипсис, проверка человечества на прочность;
5. жанр фэнтэзи, который многие корифеи за фантастику не принимают.

«Литературе побега», фантастике, не связанной с реальностью, дало толчок разочарование в прогрессе и науке. Целью фантастики стало максимальное привлечение к себе читателя. Достижения науки и авторские фантазии всё более удаляются друг от друга – современная фантастика теряет свою «научность». И фантасты, продолжая свою ненасытную игру ума, сосредоточены сегодня лишь на моделировании всё новых и новых реальностей.

Павел Карякин (ЛМ). Духовно-нравственный аспект – самый ценный субстрат любого творчества. Мне бы хотелось затронуть именно духовно-нравственные перспективы этого замечательного жанра. Ценность его как предсказателя и предвосхитителя научно-технических открытий очевидна, но большинством серьёзных литераторов фантастика определяется как литература «второго эшелона». Но сам жанр имеет столько поджанров и экспериментальных творческих воплощений, что утверждение может требовать некоторого пересмотра. Особое значение такой «пересмотр» приобретает, когда к жанру фантастики обращаются серьёзные авторы: Фёдор Достоевский, Михаил Булгаков... Рассказ «Сон смешного человека» Достоевский написал в 1877 году. Интересно, что это одно из последних его произведений, своего рода квинтэссенция главных идей, которые всю жизнь исследовал автор: идей добра, гуманизма, любви, духовного перерождения. Эти идеи получили мощь, глубину и колоссальное по своему заряду развитие именно через фантастическую форму очень небольшого, всего в несколько страниц, произведения.

«Собачье сердце» Булгакова – в принципе, фантастический памфлет. Динамику конфликта автор выстраивает на предположении: «а что будет, если люмпен-пролетариат попадёт-таки в высшие слои общества (причём быстро, моментально), получит «новые права», «новые свободы»? И для этого используется фантастический сюжет «моментального» помещения персонажа из одной социальной среды в другую. Развивающийся конфликт сколь сложен, столь же и типичен для своего времени, но эта «типичность» реализована максимально остро и ярко во многом именно через фантастический приём. Тот же Герберт Уэллс не раз обращался к серьёзным духовно-нравственным темам. Ярчайший пример – нетривиальное для своего времени философское исследование вполне возможной социальной катастрофы, которую автор описал в романе «Машина времени».

Жанр фэнтези стал необычайно популярным у нас лет 15-20 назад. Тогда косяком шли по экранам ТВ и страницам книг благородные киллеры и проститутки с обликом святых, и жанр также подвергся идейным трансформациям: добро стало не таким уж и добром, а зло превратилось в не то что бы уж зло. И после первых коммерчески успешных опытов подобных сдвигов рынок литературы фэнтези был завален горой книг, где авторская позиция откровенно на стороне зла, главные герои – проводники тьмы, добро же высмеивается и выворачивается наизнанку. Художественное качество этих книг оставляло желать лучшего. Возможно, последнее послужило, как ни странно, положительным моментом – публика быстро «разобралась» что к чему, и «мода» на такое фэнтези прошла.

Сегодня к фэнтези предъявляются гораздо более высокие требования. Ситуация, казалось бы, изменилась в лучшую сторону. Но и здесь не всё однозначно. Один из примеров – незаконченный роман-эпопея американского фантаста Джорджа Мартина «Песнь льда и пламени», имеющий сегодня огромную популярность, за которым с трепетом следит и ваш покорный слуга. Литературное качество поднято на такую высоту, что не стыдно и перед коллегами, пишущими серьёзные исторические произведения: язык, выстроенные конфликты, сложность психологии, красота и колорит декораций… Книги написаны сложно, и приёмы, характерные для современного фэнтези, автор эксплуатирует мастерски. Но я с тревогой ожидаю финальных книг автора: во многих сюжетных линиях размыто авторское отношение к вопросам нравственного выбора персонажей.

В заключение хочу сказать однозначно: как жанр, фантастика, являясь инструментом в т.ч. и серьёзной литературы («Мастер и Маргарита» Булгакова, «Фауст» Гёте, «Туманы Авалона» Брэдли, «Гиперион» Дэна Симмонса), далеко себя не исчерпала.

Виктор Маркин (НЛО). Будущее вообще нельзя моделировать, можно лишь проанализировать настоящее и на этой основе попытаться увидеть будущее. Только анализировать следует всё настоящее, а не частные фрагменты. Ведь на каждого Жюль Верна находятся десятки «простых» писателей-фантастов …

Татьяна Туманова (ЛМ). Фантастика – не столько предсказание будущего, сколько попытка познать настоящее. Человеку свойственно находиться в зоне комфорта, и фантастика пытается вытолкнуть его из этой зоны, показать, что мы на самом деле не все знаем, понимаем о мире. В фантастике можно посмотреть на вещи под другим углом. Она раздвигает горизонты.

Нина Ягодинцева (ВП). Первый круг обсуждения сформулировал четыре вопроса:
- Должна ли фантастика решать нравственные проблемы? Или это задача других жанров, например басни или романа?
- Почему научная фантастика сегодня отошла на второй план? А, кстати, действительно ли это так?
- Какую роль выполняет сегодня постапокалиптическая тематика-фантастика в литературе, почему она потихонечку заполняет все литературные «ниши», вызывает всё больший интерес?
- И почему мы отошли от космической темы, которая в 60-е, 70-е, и половина 80-х годов доминировала в литературе? Куда это все подевалось?

Роман Япишин (ВП). Космическая тематика ушла. Я думаю, что в фантастике главное – не оказаться наивным в отношении будущего. С этой задачей многие авторы откровенно не справляются. Мне кажется, в этом основная причина.

Татьяна Туманова (ЛМ). Я сегодня выступала в школе – там было два 9-х класса и 11-й. Книг они не читают вообще… Ни хорошей фантастики, ни плохой, ни фантастических книг советского прошлого, ни теперешнего фэнтэзи, которое появляется в огромном количестве. А мне кажется, что одно из основных и главных, быть может, предназначений фантастики – это воздействие именно на молодежь. Фантастика как заряд на всю жизнь. В советское время на книгах Беляева, Казанцева, Адамова училось целое поколение, и оно стремилось достичь каких-то высот.

В сущности, описывая далекое будущее, ни одно направление фантастики не дается ответ на вопрос: «как сделать это будущее?». Но фантасты моделируют разные пути развития человечества, и делают это увлекательно и образно, заставляя людей задуматься о будущем и о своих жизненных приоритетах. И я искренне считаю, что человек, полюбивший фантастику с детства, всегда примыкает к лучшим образцам homo sapiens, человека разумного, мудрого, и справедливого.

Ольга Панова (ВП). Почему мы отошли от космической литературы? Я думаю, дело здесь не в наивности. Сейчас превалирует материальное, время воинствующего материализма, даже вещизма, что ли. И через эту призму все космические идеи кажутся наивными.

Виктор Маркин (НЛО). Космическая тема доминировала в литературе в 60-е, 70-е и половине 80-х годов. Кто был на переднем крае? Исследователь. Он был выгоден всем. Государство от него получало пользу, он сам получал истинное наслаждение, общество – новые знания. А сейчас кто? Торгаш? Он выгоден только сам себе. Зачем он будет летать в космос? Это глупо, бессмысленная трата денег.

Павел Карякин (ЛМ). Нужна ли фантастика для решения нравственных проблем? Я тяготею, наверно, больше к реализму, к классике, но, если, скажем так, какие-то нравственные проблемы потребуют привлечения фантастического инструмента, то я обоими руками «за». Почему фантастика перестает быть научной? Знаете, это спорный вопрос. На самом деле, да, хватает научных книг, фильмов. Фильм «Интерстэллар» меня поразил. Оказывается, сценарий был написан ученым-астрофизиком, и вообще научная сторона этого фильма достаточно серьезна. А среди книг, ближе к нашим дням, из таких образцов мне попалась книга Дэна Симмонса.

Виктория Иванова (ВП). Научная фантастика отходит на второй план потому, что её сложнее писать: надо быть эрудированным во многих областях. Почему фантастика отошла от космической темы? Мне кажется, что все дело в идее. Была идея познания, которая сплачивала людей. Этой идеи сейчас нет в социуме.

Вера Скорнякова (НЛО). Попытаюсь ответить на все четыре вопроса. Ушёл социализм – ушёл социальный оптимизм. Жизнь идёт по принципу «вперёд – назад в прошлое», потому что идея коммунизма давала огромный стимул жить дальше и преобразовывать страну. А сейчас по-другому. Для чего завоёвывать космос? Там что? Нетронутая природа, залежи полезных ископаемых. Нас что не устраивает в современном мире? То, что мы быстро сокращаем свои ресурсы и входим в состояние экологической катастрофы. Ну так завоюем – то же самое будет с другими мирами. Так что развивать космическую тему как-то вот не очень хочется. Теперь постапокалиптика. У нас неосознанное ощущение, что то, что есть – не очень хорошо, долго так продолжаться не может и всё это плохо кончится. Но оно-то кончится, а мы, люди, останемся. И какая же будет жизнь потом? Дай Бог, чтобы с концом современной цивилизации, не кончилась бы жизнь вообще.

Людмила Афанасьева (НЛО). Сейчас литература сильно отстает от науки. Наука фантастичней любой фантастики. Когда начинаешь следить за научными достижениями, просто диву даешься. Ни одна фантастика за этим не уследит. Дальше. Как бы ни хотел автор, как бы он себя ни оправдывал, в любой развлекательной литературе моральная составляющая в любом случае есть. Ставит он эту задачу перед собой, не ставит – она есть. Какую мораль тогда «боевое фэнтези» воспитывает? Иногда приходится жалеть об отсутствии цензуры.

Нина Ягодинцева (ВП). Вся культурная политика выстраивается либо на ближнюю, либо на среднюю, либо на дальнюю перспективу развития общества. И, насколько я понимаю, «короткое дыхание» сейчас – это общемировая тенденция, и на средние и дальние перспективы работают единицы писателей. Это чётко отражается на фантастике, хотя, в принципе, она – инструмент стратегического моделирования. В «ближней перспективе» последствия нравственного выбора прослеживаются далеко не всегда, и, следовательно, отходят на второй-третий план. В начале 1990-х я впервые в редакторской практике столкнулась с таким явлением, как «литературный конструктор». Повесть «Корректировщик» была «собрана» из многих фантастических штампов: путешествие во времени, корректировка реальности, порталы между мирами и пр. Был такой интересный момент: на глазах героя в бассейн с тигровой акулой падает девушка. Что делает герой? Естественно, по шаблону, бросается в бассейн, убивает акулу, спасает девушку, за что чуть не казнят его самого, потому что акула к тому моменту оставалась на Земле одна, а девушек было ещё много. Количественная логика, безусловно, есть. О цене человеческой жизни речи нет. Дальше эти искажения пошли как снежный ком, и из всех многочисленных задач жанра осталась одна: развлечение, порой не важно, какой ценой.

Вадим Невзоров (НЛО). По идее, фантастика должна и может предсказывать будущее – но не только. Она задает это будущее. Создает его, программирует. Зачем нужна фантастика? Она нужна, чтобы развить способность фантазировать. Чтобы у читателя появилась возможность что-то придумать новое. То это есть путь к творчеству.

Анна Бойко (ВП). Выскажу свое мнение о постапокалиптике как жанре. Я думаю, что в наше время растет поколение старых детей, старых подростков, людй, которые устали от жизни, ещё даже не пожив. Постапокалиптика – это проекция идеи начинания с чистого листа. И старые подростки любят эти темы, любят начинания с чистого листа.

Почему ушли от темы космоса? Писатель должен быть сам подкован в теме. Но даже если ты – астрофизик и понимаешь тему, через некоторое время твоё знание опровергнется новыми фактами… Научная фантастика уже сыграла свою роль. Как известно, за последние десятилетия научные наработки увеличились в геометрической прогрессии. Фантастика играла роль, как азотное топливо для взрыва, возрастания научного прогресса, и сейчас, знаете, как у ракеты, двигатели как бы поднимают вверх, дальше, а потом ступень отходит, и вот сейчас мы пришли к этому моменту.

Нина Ягодинцева (ВП). Я думаю, что у нас прошел очень интересный «круглый стол». Хочу предложить вам поделиться своим любимым произведением, фантастическим, чтобы у нас в итоге получилась небольшая виртуальная библиотечка.

Татьяна Туманова (ЛМ). Вербер, «Мы боги».

Роман Япишин (ВП). Глуховский, «Сумерки».

Павел Карякин (ЛМ). Лем, «Солярис».

Вадим Невзоров (НЛО). Роберт Хайлайн, «Дверь в лето».

Людмила Афанасьева (НЛО). Айзек Азимов, «Основание и Земля» и «Край Основания».

Вера Скорнякова (НЛО). Стругацкие, «Понедельник начинается в субботу.

Виктор Маркин (НЛО). Ник Перумов, «Кольцо тьмы»

Нина Ягодинцева (ВП). Станислав Лем, «Футурологический конгресс».

Ну что ж, спасибо, коллеги, у нас получился очень продуктивный разговор. И он может быть продолжен, поскольку вместе с вопросами жанра мы затронули вопросы молодёжного воспитания, нравственных задач фантастики и общественных идеалов. Всё это вопросы открытые, требующие осмысления и обсуждения, возвращающие нас к пониманию литературы как инструмента формирования сознания и развития общества. И роль фантастики в этом развитии может быть очень существенной.