ДЕРЕВО ВЕЧНОСТИ 

      Раздвинув столб вселенского пространства,
      Вознёсшись выше облаков,
      Стоит оно – могуче и прекрасно!.. –
      И ствол окован кольцами веков.			
      В ветвях его гнездятся только звёзды,
      Хоть проросло из зёрнышка-Земли…
      Молчит оно. Его молчаньем грозным
      Пропитаны ветра и ковыли…
      В тени его незримой  –   млеют дали…
      И – как напоминанье о Суде –
      В корнях лежат замшелые скрижали
      И Книга человеческих судеб.




      ДВЕ ЖЕНЩИНЫ

      Пожилые женщины, подруги,
      Вечерами ходят по округе,
      Не спеша пройдутся по тропинкам,
      Завернут к берёзам и осинкам, –
      Легче им дышать среди деревьев,
      Чем в своей разрушенной деревне…
      Та, что старше – чопорона немножко,
      В белой блузке со старинной брошкой,
      Седовласа – симпатична, впрочем,
      Сельская учительница в прошлом.
      Что помладше, та в платке неярком,
      Бывшая советская доярка,
      В серой кофте, в платьишке обычном,
      Тоже с сединой и симпатична.
      У одной ночных бессонниц  муки,
      У другой от доек ломит руки,
      Пусть они по-разному прожили,
      Но всегда друг дружкой дорожили.
      Две судьбы закатных, две подруги
      Не бесцельно бродят по округе,
      Русские стихи с душой читают…
      Все их сумасшедшими считают.




      КОНИ

      Не скажу, когда и где,
      В воскресенье, в среду ли,
      В Барабе ли, в Кулунде – 
      Лошади мне встретились.
      Днём паслись невдалеке,
      Пред грозой ли, после ли;
      Их двенадцать в табунке,
      По числу апостолов.
      Вижу, есть среди гнедых
      Вороные,  рыжие…
      Где же светлый пастырь их,
      Почему не вижу я?
      К ним навстречу побежал,
      Радостно приветствуя!..
      Вдруг один, косясь, заржал,
      Звонко, но невесело.
      Дружно все отозвались – 
      И степными травами
      В даль внезапно понеслись,
      Крылья вдруг расправили… 
      Вознеслись над ковылём,
      Пропадают в мареве…
      …Я побрёл пустой землёй
      До села Комарьева.
      Что спугнуло тех коней,
      Думал обречённо я,
      Что учуяли во мне – 
      Неужели  чёрное?.. 




      КРЕЩЕНСКИЙ ДЕНЬ

      Улицы, дома и переулки
      Сжала стужа жёстко и всерьёз,
      Так, что в рощах деревенских гулко
      Лопались стволы седых берёз.
      Глубина вселенская звучала
      Тонким-тонким звоном бубенца,–
      Этой песне не было начала,
      Этой грусти не было конца.
      Холодно и солнечно на диво!
      Смолкли все земные голоса.
      Что-то на земле происходило…
      Что-то совершалось в небесах…
      И никто не ведал, что в пределах,
      Где-то на задворках бытия,
      Тихо во дворе заиндевелом
      Мальчик очарованный стоял.




      1812 ГОД

      Среднерусские равнины – 
      Вены рек. Холмы, поля.
      Тучи. Избы да овины.
      Шлем былинный в ковылях.

      Звякнет дальняя церквушка,
      Тонко тронет слух Христа,
      И – покой; лесной кукушки
      Сонный счёт… А где-то там –
      …разноцветным ручейком,
      Дать отпор Наполеону
      Шли походные колонны,
      Шли знамёна и иконы
      Мимо пушкинских окон…




      МОЁ БОЛОТО

      Не моря, где шторм о скалы бьётся,
      Не реки широкая дуга, – 
      Мне привычней тихие болотца 
      В ряске, в изумрудных берегах.
      Может, потому, что возле печки
      От стихий родился далеко – 
      Не было в деревне даже речки,
      Лишь за ней глухое озерко.
      Камыши там, чуть шурша, нависли,
      Заглядевшись в воду, как в трюмо;
      И торчали «котики» меж листьев,
      Словно в шоколаде эскимо.
      Часто там бывал я. Для сиденья
      Острого рогоза наломав,
      Вёл свои простые наблюденья,
      Счастлив был, любил и понимал.
      Видел труд ондатры осторожной,
      Миг, когда по глади сонных вод,
      Оставляя тинную дорожку, 
      Выводок утиный проплывёт…
      Нравилось, когда мигали свечи
      В топях, между чахленьких дерев,
      Выпь по-бычьи бухала под вечер…
      На краю, бывало, замерев,
      В детстве ждал: сегодня или завтра,
      Из глубин веков, издалека,
      Сквозь туман болотный динозавры
      Медленно прошествуют в закат…
      Сердце находило утешенье
      В первой загоревшейся звезде,
      В запахах гниенья и цветенья,
      В тёплой и коричневой воде.
      Верил: там Яга живёт в избушке,
      Прячутся кикиморы во мглу;
      И, на кочке царствуя, лягушка
      Терпеливо ждёт мою стрелу.        




      ***

      Огляделся – иная среда!
      Приспособиться было пытался – 
      Жёлтый дьявол и грош не подал…
      Видно, прочно в «совках» я остался.

      В том, что рынок – зазорного нет,
      И делишки у многих не плохи,
      Грустно то, что художник, поэт
      В прейскуранте записаны в лохи.

      Взбизнесился несчастный народ! – 
      Не до скрипок да литературы…
      С потепленьем глобальным грядёт
      Ледниковый период культуры.

      Мир потонет в деньгах и во лжи.
      А духовная часть постепенно
      Вмёрзнет в Лету. Останутся жить
      Похоронные марши Шопена.




      ***

                  Только не сжата полоска одна,
                  Грустную думу наводит она…
                   «Где же наш пахарь, чего ещё ждёт?»
                  Червь ему сердце больное сосёт 
                              Н.А. Некрасов

      Прозрачно в лесу и прохладно,
      Туман молодой у опушки;
      И так-то опрятно и складно
      Сорока сидит на макушке.
      Тускнеет под солнцем осенним
      Овса перезрелая нива,
      Её от незваных соседей
      Кусты охраняют ревниво.
      Но смысла им нет сторожиться,
      Природным служить оберегом,– 
      Комбайна овсы не дождутся,
      А сгинут печально под снегом…
      С чего бы такого, не помню,
      Но мысль посетила внезапно,
      Что фермер не болен, не помер 
      С налоговой вышел – и запил.




      АЗИЯ

      Май в казахской степи. Маки в алых рубашках.
      В море маков бежит золотая казашка.

      Под закатом густым пламенеют просторы…
      Выше – розовый свет; дальше – синие горы.

      Там равнина; там дол; там, на склоне уютном –      
      Философский дымок у задумчивой юрты.

      Пронеслись табуны за седыми веками,
      Всё былое вдали улеглось облаками…

      А казашка бежит, лепестки растревожа,–
      Сколько воли гнедой, сколько юности, Боже!..




      РУССКИЙ СЕВЕР

      Средь камней изумрудная травка,
      Глубже с метр – уже мерзлота.
      Вроде, лето, а прут без антрактов
      Стаи туч… и тоска ещё та.
      Ещё та, говорю я, погодка!
      Голый берег под светом скупым,
      Лишь у кромки тяжёлая лодка
      Спит тревожно, как пёс на цепи.
      Выше! к людям! к амбарам и избам,
      К тем продутым ветрами местам,
      Где отсутствуют всякие «измы»,
      Жизнь сурова и с виду проста.
      Там солёная рыба в подклетях,
      В тихих комнатах строгий уют;
      Там на кольях развешены сети,
      И поморы в бахилах идут.
      …Тучи, тучи – сплошная морока,
      Воздух даже на ощупь свинцов;
      И в пальтишке стоит одиноко
      Кто-то грустный, как трезвый Рубцов.
      Эта близость студёного моря,
      Эти сивых туманов слои…
      Храм бревенчатый стойко на взгорье
      Держит ржавые шлемы свои.
      Он давно уже необитаем.
      Лишь в окошке глухом в тёмный час
      Жёлтый отсвет дрожит… Словно тайно
      Кто-то молится. Может, за нас. 




      ОТКРЫТКА

      Пусть и старомодно поступлю,
      Но возьму –  не Интернетом прытким,
      А на почте марку прилеплю,
      В Рождество пошлю тебе открытку.

      Там, взметая звёзды на пути,
      Навевая сердцу дорогое,
      Удаль белогрудая летит – 
      В алых сбруях, в звонах под дугою;

      В шапках нахлобученных дома,
      Даль сверкает чисто и красиво,–
      Хрусткая сибирская зима,
      Красно-сине-белая Россия!..

      Пусть издалека к твоим стопам
      Ляжет эта весточка простая,
      Может, не отправишь сразу в спам,
      А, как раньше, к зеркалу приставишь.

      Как-нибудь к комоду подойдёшь
      И, скользнув по ней случайным взглядом,
      Может, что-то вспомнишь и взгрустнёшь,
      Но до слёз не вспоминай… не надо.



      
      ЗОВ

      За селом стоит серый столб, как крест,
      Проводов уж нет, а он всё гудит…
      С неба ястреб сел и глядит окрест,–
      И чего сидит? и за кем следит?

      Я свою тоску привяжу к столбу,
      Отряхну с души мглу дорожную,
      Сразу в первую постучусь избу – 
      Встретят молча и настороженно.

      Лишь в глазах вопрос: «Кто такой пришёл?»
      Не узнал никто… ну и ладненько.
      Ты, хозяйка, мне зачерпни ковшом
      Той колодезной, той прохладненькой…

      Кто такой я есть? Да родился здесь!
      Там вон, в центре, был дом с оградою…
      Вижу, добрые, но такая весть
      Не печалит их и не радует.

      Разговор хоть тёк, но скупой совсем,
      Да, слыхали, мол… да, родившийся…
      С болью понял я: здесь своих проблем
      Выше крыши той, прохудившейся.

      Где-то шум и треск; там блестят в ночи,
      Как галактики – мегаполисы…
      Ну, а тут, как крест, только столб торчит,
      Да забвенье прёт выше пояса.

      Отвяжись, тоска, как худая жизнь!
      Васильки мои, колокольчики…
      Ты надолго, край, запустел, скажи?  
      Глянешь  – тишь, камыш да околочки…

      Но прислушайся чутким вечером:
      По полям плывёт, по-над сёлами        
      Песня русская, вековечная,
      И не грустная, ой, да и не весёлая…




      ***

      Дорогие поэты, витии,
      Изливаючи горе своё,
      Не кричите: «Пропала Россия!» –
      Что ж мы сами хороним её?

      Сила Божья сокрыта в поэте.
      Если так голосить в темноте –
      В безнадёгу срываются эти,
      И злорадно хихикают – те.

      Посмотрите: трава серебрится
      В переливчатых росах утра…
      Размечтайтесь – и райская птица
      Тихо сядет на кончик пера.

      Вы прислушайтесь: музыка льётся,
      Из глубинных высот нисходя;
      И в два зубика звонко смеётся
      На руках материнских дитя!..

      Мы приходим лишь раз, вы поймите,
      Никого не виню, не учу,
      Просто жизнь – это жизнь, а не митинг,
      Просто сам такого хочу!

      В поднебесье окно растворите,
      В грозовых облаков кутерьму…
      Удивляйтесь. Любите. Творите!
      …А Россию не дам. Никому.